– Почему же? Чем так плох Рай?

– Вопрос не в том, что плохо, а что хорошо. Главное – приняв окончательное решение, ты ограничиваешь себя в дальнейшем выборе. Это все равно, что человеческие принципы. Если вдруг, выбрав Рай, ты решишь пройти по темной стороне улицы, то уже не сможешь этого сделать, умея видеть только свет. И придется идти окольными тропами или дожидаться, пока не станет светло, с каждым мгновением все больше отдаляя момент встречи с заветной дверью. Не ограничивайся одним измерением – умей балансировать.

– Хватит ребусов! – взмолился я. – Я запутался дальше некуда. Столько слов. А я так и не понял, где нахожусь!

– Сколько можно повторять! Будь внимательнее! Я же уже тебе сказал: ты в своем мире. Именно ты его создатель, а все вокруг – дело твоих рук.

– Я умер и теперь нахожусь в собственном мире, который сам и создаю?! Слишком сложно. – Я попытался это представить. – Что ж получается, вы плод моего воображения?

И тут старик… Нет, даже не засмеялся, а захохотал в полный голос. Впервые на его каменном лице проснулась хоть какая-то эмоция.

– Эй! Полегче с предположениями, воин, – успел он сказать сквозь смех. – Я не «плод», и уж тем более не твоего воображения, да и ни кого бы то ни было еще. Я сам по себе. У меня своя история, своя жизнь и своя смерть. Скорее, называя тебя хозяином своего мира, я подразумевал, что этот разговор и само твое присутствие здесь – полностью твоя заслуга.

– Не понимаю. Я создаю мир вокруг себя, но не я на него влияю. Чушь какая-то!

– И вовсе не чушь, а очень даже просто. У нас с тобой два автономных мира, никак не зависящих один от другого. Но сейчас я являюсь частью твоего, потому что тебе это нужно. Ты так решил. Понимаешь?

«Боже, – взмолился я. – Как же все сложно!»

– Не заморачивайся. Можешь просто считать, что я всего лишь актеришка из пьесы, автором и режиссером которой являешься ты – вот и все. Большего и знать не обязательно.

– И зачем Вы нужны в моей пьесе? Какую роль играете? – вполне резонно спросил я.

– А это, мой друг воин, тебе лучше знать, – как всегда, уклончиво, ответил аксакал. – Спрашивай! Ведь именно для этого я здесь. Ты спрашиваешь, я отвечаю – такие правила игры?!

Немного подумав, я выбрал из огромного списка вопросов один из главных. Помедлив, я спросил:

– Я умер?

Очередной вздох усталости.

– Мимо, воин, опять мимо. Не те вопросы!

– А какие вопросы я должен задавать?! Я спрашиваю то, что меня волнует и интересует. Если у Вас нет ответа, так и скажите. И нечего тут… Это же, в конце концов, мой мир, а значит, и вопросы здесь задаю я!

Вычислив странную манеру старика разговаривать, я пытался хоть как-то к ней привыкнуть. Но до конца не реагировать, не злиться на него у меня так и не получалось.

– Дело, конечно, твое, – противно согласился он, – но подумай сам, что тебе даст мой ответ? Ведь это будет мой ответ на твой вопрос! И с чего ты взял, что он будет верен для тебя?

«Загадки. Сплошные головоломки.»

– Если тебя это устроит, – продолжил старик, – тогда отвечу: «Да – ты умер».

Я прислушался к себе, но ожидаемых эмоций не нашел – ни истерики, ни обмороков, ни даже маленького страха. Уж как-то все легко и просто. Я так боялся признаться себе в этом, а тут Бах! – все выясняется! Однако откровение это особо не волнует. Может быть, и вправду, то был не мой ответ?

– Если я умер, почему же тогда не помню своей жизни? Почему не знаю, кто я? Или, может, все в загробном мире забывают земную жизнь?

Старик улыбнулся – на этот раз без ехидства. Казалось, он на самом деле весьма доволен:

– А вот это уже правильные вопросы. Молодец, воин! – похвалил он. – Всегда одной из самых сложных, но и важных задач, задач было умение задавать те вопросы. По сложности это сравнимо разве что с выбором правильного направления.