Пользы от радара было столько, сколько мы могли бы иметь… от гигантского пылесоса, если бы им высасывали весь песок из Карканту! Но пылесоса у нас с собой, понятное дело, не было, а вот портативный радар был. С ним мы имели возможность видеть на несколько метров в глубину и вокруг!

Радик дошёл до места чьих-то недавних раскопов. Остановился, изучая адрес на визитке, воткнутой прямо в землю, и сказал:

– Да, похоже здесь кто-то поработал до нас. Грунта перелопатил человек немало, но до сути дела так и не дошёл… А вот мы – дойдём! На глубине, по показанию радара, есть кое-что интересное!

Пока Радик прикидывал, с какой стороны будет лучше подступиться к тому, что он обнаружил на экране радара, дядя Петя, неугомонно и энергично, словно заряженный энерджайзером подросток, носился вокруг стоявшего поблизости строения с металлоискателем в руках и причитал: «Ломанное не берём! Ломанное не берём! Только самое целое!..». Як шаловливый юнец! Смешно было смотреть на его побегушки и странные выходки со стороны…

Но Радику такое поведение человека в возрасте показалось не только смехотворным, но ещё и опасным. Он приблизился почти вплотную к нему, осторожно постучал по макушке его – дядя Петя повернулся лицом к экспедитору, вроде бы откликнулся, но… в глазах не читалось того смиренного благоразумия, которое, по идее, должно было бы возникнуть в первую очередь! В них не было стремления к успокоению. Испытывая явное неудовольствие при виде столь безответственного безобразия, Радик покрутил ему у виска пальцем. На Марсе этот жест не считается неприличным и оскорбительным, напротив, он используется как сигнальный во внешней среде и означает по сути, что нужно держать себя в руках, быть осмотрительным, не психовать или просто успокоиться.

– Пётр Степанович, с вами всё в порядке? Дайте-ка я вам кислород убавлю! – сказал Радик.

Пётр Степанович испуганно посмотрел на ручку регулировки баланса кислорода – она была переведена в режим интенсивного потребления и оставалась в таком положении уже минут 10! Он тут же осознал, что его ждёт, если Радик не убавит кислород прямо сейчас. Кислородное опьянение – симптомы его он уже начал испытывать, впоследствии оно должно было смениться кислородным голоданием, точнее синдромом кислородного похмелья – это когда «на опохмелку» хочется больше кислорода, чем обычно… В целом, такое поведение, как у него, уже было недопустимо, оно выходило за рамки дозволенного, а чем это грозит – объяснять, надеюсь, никому не надо!

Радик убавил ему кислород. После этого дядя Петя стал вести себя намного тише и сдержаннее, его внутренний «детский моторчик» утих. Причина лёгкого помешательства, вызванного передозировкой кислорода в скафандре, была, по-видимому, устранена.

Немного погодя, я, отвлекшись от охотничьей забавы, стал внимательно разглядывать окружавшую нас местность. К удивлению своему, обнаружил я уходящую вдаль от Карканту дорогу. Конечно, не ту, по которой мы сюда только что приехали, а ещё одну! Начиналась она от перекрёстка на окраине. Посреди того перекрёстка возвышался неотёсанный дорожный камень, на котором была высечена интересная надпись. Приблизившись к камню, я прочитал:

«Налево пойдёшь – конь сдохнет, направо пойдешь —пропадёшь, прямо пойдёшь – и конь сдохнет, и сам пропадёшь, зато дорога короткая!».

«Вот это да… – подумал я. – Прелесть-то какая!» Надпись была выполнена камнерезом, чьей-то неугомонной, как видно, но очень умелой рукой, что тоже было заметно невооружённым глазом. И кем-то из современных копателей, это бесспорно. Но в стиле русской старинной сказки!.. Многие копатели, стоит об этом сказать, любят делать на Марсе подобные надписи при помощи своих камнерезов; некоторые граффити даже вырисовывают… Часто оставляют автографы о себе на память типа «Здесь был Вася!», с датой своего посещения места и с номером… домашнего телефона. Иногда, в некоторых непредвиденных походных ситуациях, это бывает и полезно, правда звонок к какому-нибудь Васе с Марса на Землю не дёшево стоит!