В какой-то момент я с ужасом осознал, что свернул не туда. Я оказался в овраге, где негде спрятаться. Вокруг меня слышался шорох шагов людей, и я понял, что это ловушка. Я попался. Подниматься наверх было бесполезно.

– Позволь мне… – крикнул один из преследователей.

– Стоп! – послышался крик совсем близко за моей спиной. – Считаю до пяти! Назад не смотри! Раз, два, три…

– Не надо! Не стреляйте в меня! Хватит, прекратите! – кричал я сквозь темноту.

– Руки за голову! На колени!

Я закрыл голову руками и опустился на колени. Я решил не сдаваться, а притвориться, перевести дыхание и резко побежать. Услышав шелест замерзших листьев и резкий хруст совсем рядом, я вздрогнул. «Значит, вот так всё закончится», – подумал я и закрыл глаза.

– Открой глаза и посмотри на меня! Живее! – скомандовал преследователь.

Я открыл глаза и зажмурился от яркого света.

– Что это такое? Эй, этот охранник совсем не похож на надзирателя. Какой-то он забитый, – крикнул преследователь и посмотрел наверх оврага.

– Это он тебя испугался. Заканчивай с ним!

– Ты посмотри на его лицо, на его глаза. Над ним кто-то очень поиздевался. И вообще, что он здесь делает?

– Ну да. Похоже, он убегал из лаборатории. Но зачем? – ответил, спустившись, другой преследователь в маске. Видимо, он был главным среди них.

Подойдя ко мне поближе, он увидел вживленный приемник на моем ухе.

– Ух ты! Так это же крыса лабораторная. Я думал, они всех до нашего прихода убили.

– Что будем делать с ним? – спросил один из преследователей.

На мгновение они застыли, направив на меня оружие. Я не мог разглядеть их лиц, так как все они были в масках.

– Живого допросим, вдруг что-то будет интересное. А потом мертвого спрячем. Хотя в каком-то смысле слова, он один из нас, – ответил главный.

– Встать! – скомандовали мне, и я повиновался.

– О, так ты понимаешь, о чем мы говорим? – спросил главный.

Я утвердительно кивнул и добавил:

– Это мой родной язык, я говорю без переводчика.

– Хорошо, приятно это слышать. Ты заключенный?

– Да, номер 2220-ый.

Главный с грустью посмотрел на меня:

– Да, да, хорошо. Можешь идти? Ноги целы?

– Да.

На мгновение воцарилась тишина, пока они изучали меня. Затем главный решительно скомандовал:

– Так, хорошо! Все слушайте меня! Мы немного выбились из графика. Идем быстро, машина будет через тридцать минут, а расстояние до нее около восьми километров на северо-запад. Этот человек пойдет с нами. Ты следуешь за этим человеком, – обратился главный ко мне, указывая на одного из своих. – Понимаешь?

– Да, я понял, – ответил я.

Так я вместе с остальными направился через лес к машине. Они не стали меня пристегивать или привязывать, так как, по-видимому, не считали меня опасным.

Всего их было пять человек. Возможно, из-за меня или по какой-то другой причине, но в пути они были немногословны. Никто со мной не разговаривал и не задавал вопросов. Мы быстро шли в тишине, лишь изредка синхронно останавливаясь по команде впереди идущего и прислушиваясь к звукам леса. По их экипировке со следами крови и противогазам на поясе было ясно, что они участвовали в кровавом налете на лабораторию. Это наводило на мысль, что они не враги мне, и всё не так страшно, как казалось на первый взгляд.

Когда мы добрались до места, было уже совсем темно. В лесу, съехав с трассы вглубь на 10–20 метров, стояла машина, похожая на небольшой фургон неприметного цвета. Чуть поодаль я слышал звуки машин, проезжающих вдоль трассы. Главный, как я его называл, пошел вперед, проверяя обстановку у фургона. Мы все стали ждать. Подойдя и перемолвившись несколькими словами со своим водителем, он махнул нам рукой, приглашая в грузовик.