Я обратил внимание, что некоторые из убитых были похожи на заключенных, которых я видел в производственном цеху. Кажется, один из них даже исчез как и я, знакомое лицо. Возможно, его отправили на эксперименты. Однако все тела были одеты в формы надзирателей и сине-белые халаты медиков, поэтому, скорее всего, мне просто показалось. Мои мысли часто путались, и я не мог сосредоточиться на деталях.

Сбросив с себя какие-то прилипшие пластиковые медицинские трубки, я наконец встал и отправился по коридору в том направлении, куда ушли люди в противогазах. Я шёл медленно, по пути замечая разбитые стекла в кабинетах для экспериментов. В одних из них на койках лежали убитые, а в других царил полный беспорядок. Таких кабинетов было много, а коридор был длинным. Смотреть на всё это было страшно. В самом коридоре также царил беспорядок: вдоль стен повсюду лежали трупы. Всё произошло совсем недавно. Запах свежей крови был непередаваем и омерзителен.

Периодически микрофон на стене сообщал о возникшей опасности, неустойчивой связи и разгерметизации всех помещений в секторе А – там, где я находился. Это можно было понять по надписям на стене. Я шёл медленно, не зная, что делать дальше. Всё было мне незнакомо. Камеры наблюдения на стенах были отключены, о чём свидетельствовали мигающие красные индикаторы у объектива.

Пройдя из одного коридора в другой, я упёрся в тупик. Справа была кнопка, и я машинально нажал на неё. Неожиданно дверь автоматически открылась.

Моему удивлению не было предела. Я увидел снег. Передо мной была земля, покрытая снегом. Я почувствовал мороз, его холодный воздух заполнил мои ноздри. Голыми ногами я шагнул на снег. Впервые за долгое время я вышел из тюрьмы, и вокруг царила тишина. Я ощутил прилив адреналина и едва сдерживал волнение. Это было одно из самых приятных ощущений в моей жизни. Я был жив!

Я задержал холодный воздух в лёгких, чтобы восстановить дыхание. Настало время действовать, и я очнулся от оцепенения.

Вернувшись в помещение, я подошёл к одному из трупов. Мне было необходимо как можно теплее одеться. Я снял окровавленную рубашку и, оставшись голым, начал снимать одежду с убитого. Мои руки не просто дрожали – они ходили ходуном, глаза слезились, а голова шла кругом.

Я быстро надел нижнее бельё, термокостюм, штаны и куртку. Последними я надел ботинки и с облегчением понял, что угадал с размером. Мне повезло, и я уже во второй раз вышел за дверь на снег. Оружия я не увидел, а палку с электрошоком побоялся брать, так как не знал, как она действует.

Сделав несколько шагов по снегу, я остановился и обернулся. Моему взору предстали несколько огромных сооружений, в центре которых возвышалась градирня. По периметру не было видно никакой системы защиты в виде проволоки или наблюдательных вышек – всё выглядело слишком мирно и безопасно. Возможно, так была задумана маскировка преступлений.

Понимаю, что нужно бежать! Не знаю, сколько времени у меня оставалось, но мне казалось, что его совсем немного.

По бокам располагались небольшие технические сооружения с оврагами, за которыми виднелись поля. Впереди, возле частично замёрзшего озера, начинался лес. Я решил бежать туда.

Передо мной к озеру спускалась огромная лестница. Все ступеньки были завалены снегом, и я не заметил никаких следов человека. Всё вокруг выглядело заброшенным. В морозной тишине раздавались редкие крики ворон. Внизу я увидел небольшой каменный пирс с солнечными часами.

Спускаясь по лестнице, я почувствовал сильный звон в ушах, который с каждой ступенькой становился всё громче. От боли я закрыл уши ладонями и присел на корточки. Боль не утихала, и я начал терять сознание.