Говард пошатнулся, после чего, слепо замахнувшись, повалился на ступени трапа, рядом с которым мы бились. Я остановился, готовый в любой момент продолжить бой, однако Говард, видимо, решил прекратить поединок.

– Идите все к чёрту, – пробормотал он, сплёвывая кровь и поднимаясь на шканцы на четвереньках.

– О, как лорды заговорили, – хмыкнул кто-то у меня за спиной.

– Мистер Кирксвуд, – Роберт подошёл к Говарду, чтобы помочь ему подняться. – Сэр, что ж Вы так неосторожно по трапу ходите? За леера придерживаться надо.

Его слова были встречены взрывом смеха, после чего на меня со всех сторон посыпались поздравления и одобрительные возгласы. Говард отмахнулся от помощи Роберта, после чего, опираясь на руку Брайана, поплёлся в каюту. Сквозь все поздравления и рукопожатия я успел заметить насмешливо-укоризненный взгляд Брайана, брошенный на нашего боцмана. Роберт в ответ только расплылся в нагловатой улыбке, сверкая золотыми зубами.

Третьего сентября мы всё так же продолжали идти к Бермудским островам. В тот день мы с Брайаном стояли на шканцах у штирборта, как раз над тем местом, где мы бились с Говардом.

– Извиняюсь за свою выходку, – произнёс я, когда Брайан упомянул о состоянии Говарда. Наш старпом за всё это время почти не выходил из каюты, жалуясь на головную боль и боль в челюсти. Затаил ли он какую-то злобу на меня? Я не сомневался. И порой триумф победы сменялся для меня отдалённой тревогой относительно того, что могло бы ждать меня в будущем с его лёгкой подачи. Да, я мог, разукрасить ему лицо, я мог победить его в драке и радоваться этому, но, по сути, кем я был против него в обществе, где всё решало положение, имя и деньги? На каком суде стали бы выслушивать защиту какого-то валлийца, бывшего офицера, которого считали дезертиром и который, к тому же, устроил драку на корабле с английским почти лордом? Меня бы повесили не задумываясь. А Говарду этого не сложно было бы добиться. Таким образом, я не посмел бы сойти на берег ни одной из английских колоний.

– Я всё понимаю, – кивнул Брайан. – Я сам на твоей стороне. Но, ты же понимаешь, что данное событие может за собой повлечь.

– Так точно, – отозвался я.

– Я разговаривал с ним, – продолжал Брайан. – Определённого он ничего не сказал, но я более чем уверен, что он не будет молчать.

– И что мне делать?

– Не знаю, – отозвался Брайан, глядя в бесконечную даль моря. – Если б ты хоть на саблях сражаться предложил…

– Я не собирался его убивать, – ответил я.

Брайан перевёл взгляд на меня.

– Говард один из лучших фехтовальщиков, – заметил он, словно пытаясь умерить мою самоуверенность.

– Но я б тогда на смерть бился, – ответил я. – По чести было б его зарубить?

– И ты, правда, этого не хотел? – спросил Брайан.

– Никак нет, – ответил я, чувствуя раздражение. – Хотя мог.

– Я это видел, – невозмутимо произнёс Брайан. – Алан, я не могу тебе что-то говорить. Говард, конечно, не был прав с самого начала. Но он не оставит этого. Даже если вся команда заступится за тебя во главе с Робертом. Поэтому, когда прибудем на Бермуды, не сходи на берег.

– Так точно, сэр, – отозвался я, переводя взгляд на пенящуюся за бортом воду.

Это была моя первая ошибка в этом походе и мне бы очень не хотелось совершать дальнейшие. Тем более те, что могли увенчаться столь сомнительным триумфом. Я на мгновение представил, что могло бы меня ждать, если Говард заявит о случившемся. Вряд ли Брайану удастся отстоять мою свободу или жизнь. И стоило ли поддаваться своей вечно просящейся в драку натуре, чтобы обрекать себя на подобное заточение. Да, на мне не было кандалов, но свободнее я себя от того не чувствовал. И, что, если Говард сдаст меня властям в порту, куда сейчас мы направлялись?