Другое дело – Роберт. Он уже не в первый раз бывал в подобных местах и потому знал все тонкости местных рынков. Каким образом ему удавалось найти того, кто мог бы продать приличный товар за разумную цену, с кем можно было договориться о погрузке этого товара, как всё это доставить – для меня это было непостижимо. Однако Роберт умел так договориться, что торговцы, способные обмануть кого угодно, ещё и оставались ему должны. Я не переставал удивляться, откуда он знает, с какого конца рынка стоит заходить, сколько прилавков нужно пропустить прежде, чем заговорить с тем или иным торговцем. Но итог был один – вскоре, помимо запасов пресной воды, в нашем трюме расположились пять бочонков рому по десять галлонов каждый. Другие пять бочонков по шести галлонов были заполнены смесью из сушёных фруктов с ромом. Это уже было сделано по настоянию мистера Эдмундса, как средство от цинги. И мы искренне сожалели, что эта настойка выдавалась нам в малых дозах только во время обеда, а не плескалась в наших флягах постоянно, в отличие от чистого рома.

Из Вила-ду-Порту мы вышли первого августа и взяли курс на запад-юго-запад, однако когда мы достигли тридцать второй широты, мы легли на курс строго на запад и, по настоянию Говарда, не меняли его до самих Бермудских островов.

За всю мою жизнь я не переставал удивляться людям, которые умели так упорно добиваться того, чтобы получить по морде. И это не зависело от сословия, звания, уровня жизни, положения и каких-то ещё условий. Проблема была лишь в том, что иногда их положение могло оказаться слишком влиятельным, чтобы каждый встречный имел право исполнить их желание. Таков был Говард.

Видимо, задавшись целью превратить мою жизнь в ад, он не переставал по нескольку раз в день напоминать Брайану, что я дезертир и валлиец.

– И всё же, я настаиваю, что мистер Шайн должен покинуть наш корабль, как только мы доберёмся до Бермудских островов, – заявлял он почти каждый раз, когда я попадал в поле его зрения. – Он обязан предстать перед правосудием.

Брайан чаще всего отмалчивался, или отмахивался, Роберт начинал скрипеть зубами, а мне просто хотелось убить его.

– Ал, ты б харю ему подправил, – как-то фыркнул Роберт. – Тебя не достало?

– Есть такое, – ответил я, кидая нож в прикреплённую к штирборту под шканцами мишень. Я только что закончил тренировки с нашей командой и теперь позволил себе посвятить время оттачиванию данного навыка. Говард и Брайан в этот момент стояли на шканцах. Брайан о чём-то негромко говорил с Томми, одним из наших рулевых, а Говард, заметив меня, затянул свою обычную песню.

– Так, разобрался бы, – произнёс Роберт.

– Чтоб я с идиотом связывался? – отозвался я, кидая нож в середину мишени.

– Ну, так, со мной связался, – заметил Эмеш, наблюдавший за моими действиями и натачивающий саблю.

– Я ж сказал, с идиотами, – уточнил я, прекрасно понимая, какими могут быть последствия вероятностной стычки.

– Да, не боись, – небрежно произнёс Роберт, словно угадывая мои мысли. – Прикроем.

Я глянул на Роберта. Обычно боцман должен был следить за порядком на корабле и, как раз, пресекать любые драки и споры. И я прекрасно помнил, как и по моей спине однажды прошлись кошки, когда мы с одним из сослуживцев учинили драку. Больше я не смел участвовать в разборках, находясь на палубе, особенно в присутствии начальства. На суше, конечно, были другие законы. Но теперь я получал позволение от самого боцмана.

– Ты это как представляешь? – спросил я, глядя на Говарда.

– Да, как угодно, – отозвался Роберт. – Ему никто не возражает потому, что боятся. Дашь отпор – осмелеют.