Я встала на колени, начала внимательно осматривать пол, и вдруг совсем рядом все осветилось золотистым сиянием. Вскинув глаза, увидела над собой потрясающего воображение мужчину, которого с первой встречи мечтала задушить.

– Прелесть, как я рад снова тебя видеть, – улыбнулся мерзкий дух.

Мои глаза сами собой прошлись по внушительному и все так же потрясающему воображение телу, не увидели на положенном месте листика, и это возмутило до глубины души.

– Нарядился бы во что-нибудь, чудо золотоволосое, прежде чем к девушке являться. Не стыдно тебе? Прикройся!

А он плечами пожал и еще слаще улыбнулся:

– Я не виноват, в чем похитили, в том и хожу.

Возмущенно хмыкнув, поднялась побыстрее, чтобы у ног этого раздетого Аполлона на коленях не стоять. Стянула куртку с плеча и бросила духу. Открыла рот – Фомку позвать, а куртка пролетела сквозь тело. На мой рот легла призрачная ладонь, которой я ощущать не могла, но казалось, что ощущаю.

– Правильно, сладкий десертик, что толку его звать. Я всего лишь проекция – почти плод твоего воображения – вон из той горошины, которую ты раздавила.

Взглянув под ноги, увидела пустую раздавленную оболочку.

– Как это понимать? – покачала лупой. – Мираж, а на вопросы отвечаешь?

– А я знаю все, что ты скажешь. – Аполлон снова искушающе заулыбался, еще и за подбородок попытался меня схватить.

– Руки не распускай, проекция.

– Не буду, – упер он руки в бока. Красовался, а я глаза ниже плеч не опускала.

Потом дух тряхнул своими золотыми волосами и вновь засмеялся:

– Так ты не рада меня видеть?

– Чему радоваться? Король обещал нас обезглавить, если я не отыщу его дорогого будущего зятя.

Дух скривился.

– Ох уж эти монархи! Во все времена безмерно грубы с милыми дамами. Ненаглядная, я ведь и явился, чтобы помочь. Специально горошину перед похищением оставил в том месте, где ты ее не заметишь и наступишь, а ты столь неприветлива.

Так я и поверила. Он – и помочь. Держи карман шире. Только от работы отвлекает.

– Ну давай, раз озаботился и все продумал заранее, говори, где ты?

– Не могу, ласковая.

Еще бы! Попытка вторая.

– Кто тебя украл?

– Прелесть моя, я связан клятвой, задавай правильные вопросы.

Нет, он нарочно подбросил сюда свою проекцию, чтобы довести меня до белого каления.

– Где искать улики?

– Перчинка, я всегда в тебя верил, – усмехнулся Аполлон и выразительно посмотрел прямо мне под ноги. Я проследила за взглядом, но ничего, кроме плит, не увидела.

Снова взглянула на духа, а не издевается ли? А это чудо сиятельное подмигнуло, воздушный поцелуй послало, одними губами прошептало: «На коленочках лучше!» – и растворилось в воздухе.

Ну артефакт!

И что здесь? Наклонилась с лупой к полу – да ничего, пусто, ни следов, ни отметин. Ладно, мы не гордые, особенно когда грозит остаться без головы. Встала на колени, склонилась совсем низко, провела пальцами по краю плиты. Абсолютно пусто, только почти незаметная щербинка в месте соединения с соседней плитой. Поднесла лупу – ровная такая щербинка, слишком уж ровная. А что, если… Поднялась и снова наступила на квадрат – ничего. Тогда подпрыгнула и приземлилась прямо на плиту. В тот же момент за колонной послышался вопль.

Я рванула туда, а там лежал Фомка.

– Фомушка, хороший, что с тобой?

Напарник сел, потер лоб, на котором наливалась здоровенная шишка.

– Ползал на карачках, искал хоть что-то, потом словно бы зацепился – и головой об пол, так, что даже искры из глаз.

Он снова потер лоб, а я, вооружившись лупой, уже колдовала над тем, за что он зацепился. Из узоров пола сплелась удивительная ажурная ручка: если смотреть сверху, то рисунок, а если к самой плите склониться и взглянуть сбоку, то видно – выступает над полом. Выехала откуда-то.