— Господи! — Мать закатила глаза. — И в кого ты только такая уродилась. Идиотка недоделанная. Да за такого, как твой муж, нужно держаться руками и ногами! Радоваться должна, что такой мужик вообще на тебя посмотрел!

Я не верила своим ушам.

— Делай, что хочешь, но здесь тебе оставаться нельзя, — заявила мать. — Я замуж собираюсь. Места тебе здесь нет.

— Это и мой дом тоже, — опешила я.

— Твой дом теперь с мужем, — скрестив руки на груди, возразила мать. — Мой совет — помирись со своим красавчиком. Ну или иди на улицу бомжуй.

Я вскочила с табуретки, на которой сидела.

— Нет уж! Я останусь здесь, — твёрдо сказала я, вытирая слезы.

Она открыла рот, явно не ожидая, что я дам отпор. Не слушая её ругани, я ушла в свою комнату, которая теперь мало походила на мою: здесь повсюду были разбросаны мужские вещи. Видимо, мать и правда с кем-то съехалась. Плевать. Я имею право на это жильё. Не выгонит. Не имеет такого права.

Как же наивна я была, предполагая, что наличие собственного угла решит мои проблемы с мужем.

Денис приехал через два часа. Извинился перед мамой, вручил ей и мне по букету цветов, попросил у меня прощения, объяснив свой срыв проблемами в бизнесе и сказав, что причиной этих проблем был тот самый Шевелев. Он казался таким искренним, что любой бы поверил. Казалось, Денис и правда раскаивается и сам не понимает, почему он вчера слетел с катушек. Любой бы поверил. Но не я. Вчерашний вечер лишь стал переломной точкой, заставив меня окончательно понять: я не зря весь этот месяц после свадьбы побаивалась мужа.

Я не поверила ни слову и отказалась возвращаться к нему. Однако мать буквально вытолкала меня за дверь, расплываясь в улыбках перед Денисом.

Уже там, на лестничной клетке, он схватил меня за руку мертвой хваткой, впихнул в лифт, а потом в ожидавший у подъезда автомобиль.

Когда мы вернулись в его особняк, в нем было тихо: домработницы и повар исчезли. Денис, все так же крепко впиваясь холодными пальцами в моё запястье, провёл меня лестницей в подвальное помещение. Оно было пустое: голые стены, бетонный пол. Окон не было. Не подвал, а каземат, каморка, размером полтора на два метра.

— Посидишь пока тут, подумаешь над своим поведением, — бесстрастно сказал Денис, вталкивая меня внутрь.

Он запер дверь. Свет погас.

18. Глава 18

К утру следующего дня мне стало безумно стыдно за свою истерику: я не только наорала на Степана, но и буквально вытолкала его взашей. И это после всего, что он для меня сделал.

Я чувствовала себя виноватой. Неблагодарной. Как хорошо мне были знакомы оба этих чувства! За семь лет замужества я привыкла к тому, что всегда в чем-то виновата: в неверно выбранном слове, в неуместной улыбке, в мигрени мужа, в проблемах его фирмы, в его мужской слабости, в плохо прожаренном мясе, в своём существовании. Этот список был бесконечным и постоянно пополнялся.

— Ты неблагодарная дрянь! — постоянно твердил Денис. — Я тебя из грязи вытащил, на помойке подобрал, а у тебя ни грамма благодарности!

Ужас был не только в его упреках. Самым страшном оказалось то, что однажды я и сама начала ощущать себя неблагодарной и виноватой во всем, что бы ни происходило. Ведь я могла промолчать. Могла вовремя протереть пыль. Могла лучше постараться и приготовить что-то более вкусное. Могла бы придумать, как сделать сексуальную жизнь с мужем более приятной.

За семь лет Денису и правда удалось меня перевоспитать, внушив, что, что бы ни происходило плохого в нашей жизни, в этом только моя вина. Ему не удалось вытравить из меня лишь одно: тайно лелеемое желание сбежать.

И вот я сбежала, однако приставшее ко мне, будто вторая кожа, чувство вины никуда не делось. Я лишь надеялась, что Степан не Денис и простит меня за этот дурацкий срыв.