— Из тайги? — эхом повторила я.

— Да, водил приезжих на медведя.

— Вы охотитесь на медведя? — Я наконец-то подняла на него глаза.

— Медведь, лось, кабан, пушные — всего понемногу.

Я видела любопытный взгляд Степана. Нет, не любопытный — проницательный. Мне казалось, что этот человек все обо мне знает. Не только то, что могла ему рассказать Любаша, а даже то, что я сама про себя знать не знала.

Согрев руки о кружку, я наконец-то потянулась за хлебом. Сам Степан уже успел сделать себе огромный бутерброд и аппетитно его уминал. Когда Любаша говорила о Степаныче, я представляла себе деревенского мужика лет за шестьдесят. На деле же Степаныч оказался Степаном. Ему было лет сорок или около того. Ни в густых волосах, ни в бороде еще не пробивалась седина. Лишь вокруг глаз обозначились небольшие мимические морщинки, которые появляются у тех, кто проводит много времени на солнце, избегая носить темные очки.

— Значит, так, Тая, — доев, сказал Степан, вырывая меня из собственных мыслей. — Дом Любаши нежилой.

Я вопросительно посмотрела на него.

— Он старый. В нем уже три года никто толком не жил, — объяснил Степан. — Я, конечно, за ним присматриваю, но сама понимаешь — дел там предстоит немало.

— Ничего, я справлюсь...

— Справишься? — хмыкнул Степан. — Да ты небось в деревне и не была ни разу в жизни.

— Была. В детстве... давно.

— Печь сама растопишь? А баню? Из удобств там ничего нет. Холодильник сломан. Да и вообще все на ладан дышит.

— Не важно. — Я пожала плечами.

Условия, комфорт, удобства. Обойдусь и без них. Я ведь бежала сюда, чтобы спрятаться, и не ждала, что буду жить на всем готовеньком.

— Ладно, — сказал Степан, вставая. — Допивай чай и поехали. Посмотришь дом, а там решишь, что дальше делать.

У Степана зазвонил мобильник, и я снова от неожиданности вздрогнула, что не скрылось от его внимательных глаз.

Он принял звонок и вышел из кухни на террасу. Три пса радостно заскулили при виде хозяина. А я, быстренько доев бутерброд, запила его уже остывшим чаем, помыла чашки и оставила их на подставке возле раковины. Я привыкла следить за чистотой в доме и никогда не оставляла грязную посуду — Денис этого не любил.

9. Глава 9

Я вышла на крыльцо, где оставила сумку с вещами. Ее там не оказалось. Зато из-за дома раздавался звук заведенного автомобильного двигателя. Обогнув здание, я увидела, что Степан выгнал машину из гаража: огромный внедорожник, заляпанный грязью.

Степан открыл дверь, приглашая меня забраться на пассажирское сиденье.

— Не успел помыть, — истолковав мой растерянный взгляд по-своему, сказал он. — Как раз собирался сегодня доехать до автомойки.

— Вы не видели мою сумку? — спросила я.

— Да вон она, на заднем сидении.

Я облегченно вздохнула и, забравшись в машину, пристегнула ремень. Степан вырулил на дорогу. Вслед нам понесся собачий лай.

Не совсем понимая, зачем ехать до дома Любаши на машине, если можно было дойти пешком, я тем не менее промолчала.

— Тут от Усть-Манской по лесной тропинке до меня не особо далеко, но там машина не проедет, — словно услышав мой незаданный вопрос, объяснил Степан. — А Любашин дом стоит в стороне, за излучиной реки, и от меня к ней можно только по дороге добраться. С тропки хода нет.

— А по дороге далеко?

— Отсюда — минут тридцать пешим ходом.

Я кивнула и уставилась в окно, за которым тянулся высокий таежный лес. Я знала, что река была где-то совсем рядом, но, видимо, здесь берег поднимался, а русло оставалось в низине. Я вспомнила, что, пока шла по деревенской улице, дорога все время забирала в гору.

Вскоре мы подъехали к небольшому дому, сложенному из толстых брусьев. Вокруг него виднелся покосившийся забор из штакетника. Сам дом почернел и выглядел неприветливо. Сад перед домом зарос бурьяном.