Каспар посмотрел на меня, через плечо, осторожным взглядом, в глазах которого сверкнуло веселье.

«Мырзека, как ты, может постичь одна из двух судеб», – сказал он. «Смертный приговор или оставить на … содержании.» Он тщательно подбирал это слово.

Это вызвало у меня волну болезненной паники.

«Содержании?» – слабо повторила я. «Как птицу в клетке?»

На это Каспар ничего не сказал и бродил вокруг стола, пока тот не оказался между нами.

Он имел в виду то, чего я боялась?

Хотел ли Бог Мор оставить меня?

Но, конечно, это имело смысл. Вроде, как бы, наверно? Я имею в виду, что подарки, внезапно, обрели смысл. Комната, которую делили мы с Милой. Служанки, которые приносили нам еду, и, ну, тот факт, что я еще жива.

Пока жива…

«Что я могу для него сделать?» Я выпалила шквал слов, задушенных шепотом. И тут мысль промелькнула у меня в голове. В панике, я схватилась за край твердого стола. «Неужели я… я…Отр…?»

Я не могла спрашивать такие вещи. Было бессмысленно, нелепо и совершенно высокомерно даже думать об этом.

Каспар уловил мои мысли и произнес слово, которое я была слишком трусливой, чтобы произнести. «Отрок?»

Его насмешливой улыбки хватило, чтобы мои щеки запылали.

«Нет», – сказал он. «Отроки рождаются из части своего создателя. Мы созданы их руками, высоко над луной, и навсегда несем в себе частичку их душ.»

Может быть, подумала я, именно поэтому Отроков не так много, как смертных. То, что Каспар называл душой Бога, на самом деле было их силой. И силы, которую можно было дать, было не так много. Как мать – она могла дать очень много жизней своим детям, прежде чем ее собственная закончится. «Отроки – дети Богов», – продолжил он, теребя обложку книги в кожаном переплете. Рукопись. Возможно, одна из первых когда-либо написанных. «А ты была создана в смертном теле, смертной женщиной.» Он поднял на меня свой ведущий взгляд. «Ты не Отрок.» Я с трудом сглотнула и заломила пальцы. Нервная привычка, которую я переняла у Милы. «Тогда кто я?» Жестокая ухмылка Каспара вернулась. «Я уже говорил тебе. Ты, Дарина, мырзек.» Мерзость. Я почувствовала тяжесть своего сердца в груди. И все же, я так и не приблизилась к пониманию того, что сделало меня такой, кем я была.

Может быть, он был прав, может быть, это все, кем я была. Аномалия, возникшая в толпе смертных.

Разочарование быстро охватило меня и мои плечи упали, как у марионетки, хозяин которой бросил ее.

Каспар отложил рукопись, которую пролистывал.

«Мы здесь не для того, чтобы отвечать на твои вопросы», – сказал он. «Мы здесь не для того, чтобы потворствовать тебе или твоим страхам. Сегодня, ты будешь обучаться и все.»

Нахмурившись, все мое лицо превратилось в нечто ужасное, похожее на сморщенный изюм. «Обучаться?»

«Дрессированные домашние животные живут дольше всех», – мрачно сказал он.

Я побелела от ужаса.

«А теперь…начнем.» С очаровательной улыбкой Каспар толкнул через стол древнее ожерелье с зеленым камнем, а затем и простое серебряное кольцо.

«Обучение» было расплывчатым словом, не имеющим большого веса и вызывающим большие ожидания. Это то, чему я научилась на первом уроке дома.

Каспар хотел, чтобы я держала в одной руке рукопись, в другой, ожерелье, и…

«Делай то, что ты делаешь.»

Не самые ясные указания, внезапно, свалились на меня.

Никакого упоминания о моей семье, никаких разговоров о том, кем я была и почему я стала такой, даже никаких гарантий, что мы с Милой будем в безопасности. Ничего, кроме этих указаний, не слетело с его бледных губ.

После долгих мучений, я, наконец, швырнула рукопись и ожерелье на стол и издала разочарованный звук.