Этот цветок облегчения в моей груди увял. Его лепестки опустились к моему животу и превратились в свинец.

Что еще можно было сделать со мной?

Я выполнила задачу, которую поручил мне Бог Мор, какой бы невыполнимой она ни казалась. Ценой моей пролитой крови и невыносимой боли, которых я никогда раньше не знала, я вернула силу Каспару.

Так что же еще ему было нужно?

Точно уж ничего хорошего.

Я не доверяла хитрому разуму Отрока, не говоря уже о хитром и жестоком уме Бога. И я так хорошо знала свое Чудовище, ведь жестокость была мне не чужда. Иногда, она подпитывала мое тело, мой вечный неутолимый голод. Чудовища тянутся во тьму… Я выбросила эту мысль из головы, протирая глаза. Сон, по-прежнему, угрожал утащить меня, обратно, на жесткий матрас и скрипучий каркас кровати. Я заставила себя встать, расправив напряженные мышцы плеча. «Ты проснулась?» Произнес тихих уставший голос. Я собрала все оставшиеся у меня силы. «Мила?»

«Дарина!»

У меня перехватило дыхание, когда я повернулась.

Я обнаружила, что смотрю на дверь, окутанную мраком и тенями, спрятанную в темном углу комнаты. Поскольку, тяжелая занавеска заслоняла дневной свет снаружи, я до сих пор не заметила двери.

Она распахнулась.

Поток духов, на мгновение, приглушил затхлый запах в комнате.

Мила стояла в дверях.

Ее лицо смягчилось от облегчения. Но, в тоже время, ее глаза наполнились печалью, когда она пошла ко мне, решимость в каждом ее быстром шаге.

А потом, меня подхватили ее сильные руки.

Я никогда, особо, не обнималась.

Мила знала это. Она уважала это. Я поняла, что она, должно быть, боялась за меня, пока я была без сознания, и ей просто нужно было обнять меня.

Тем не менее, я не ответила взаимностью. Мои руки были прижаты к бокам.

«Я не думала, что ты проснешься.» Мои немытые волосы заглушали ее голос. Я была уверена, что услышал слезы в ее словах. «Я столько раз пыталась тебя разбудить, Дарина. Ты спала целую вечность…»

«Ладно, ладно», – пробормотала я и попыталась вырваться из ее рук. «Я тоже рада тебя видеть.»

Она кинула на меня испепеляющий взгляд, но все же отпустила меня и сделала шаг назад. Я могла бы выдержать любой взгляд в мире, если бы это означало, что меня больше никто не обнимет.

«Вечность?» – повторила я, оглядываясь на кровать. Мои усталые кости и пульсирующая голова призывали меня снова лечь спать. «Как долго это в реальном времени?»

«Три дня.»

Пальцы Милы дернулись. Как я жаждала кровати, так и она жаждала снова обнять меня.

Но, я попытаюсь избежать этого. Я упала обратно на изножье кровати, вне ее досягаемости, и уставилась на нее со всей усталостью, которую чувствовало мое тело. Мила опустилась на основание своей кровати, наши колени почти соприкасались. «Ты собираешься рассказать мне или нет?»

«Рассказать, что?» Я закатила глаза. «Какого беса мы здесь делаем? Почему мы еще живы? Что там за дверью?»

Мила бросила на меня озадаченный взгляд.

«Ночные горшки стоят за дверью», – ровным голосом сказала она.

«И да, я имела в виду и то, и другое. Почему мы живы, почему мы в этой комнате, а не под острым мечом палача?»

«Я та, кто спал несколько дней, как ты и сказала.» Я пожала плечами, веки тяжелели с каждой секундой. «Откуда мне знать?»

Я не уверена, что хочу это знать. «Да, я знаю», – фыркнула она. «Никто мне ничего не говорит.» Я посмотрела ее. «Кто приходил к нам?» «С тех пор, как нас привели в эту комнату?» Мила вздохнула и подняла взгляд к небу. «Одна и та же служанка приходила дважды в день, чтобы опорожнить ночные горшки. А та, что побогаче, я думаю она главная, проверяла тебя, когда мне приносили еду.»