– Мама, мне уже семнадцать лет, я давно выросла, а ты всё ходишь за мной по пятам, как за маленькой. – Попыталась она хоть как-то защититься и оправдаться. Но в ответ не получила ни слова, только всё те же тяжёлые шаги, звучащие у неё за спиной.

Она никому об этом не рассказывала, но ей тогда было очень страшно просто обернуться и поговорить с матерью. Страшно настолько, что она так и не посмела этого сделать. Так они и дошли до дома, не проронив больше ни слова. Мать и дочь.

Теперь она сидела за этим столом, опустив голову, как маленькая провинившаяся девочка. Мать, всё теми же грузными шагами, при звуке которых перед глазами въяве представлялось её красивое полное тело, и всё также молча, ходила кругами по комнате. За ней по пятам ходил любимый рыжий кот Светланы – Барсик. Он пытался потереться об ноги, выпрашивая еду. Девушка забыла его сегодня покормить, и теперь он недоумевал, почему на него совсем не обращают внимания. Оставалось только ждать пока мать успокоится, и исправить свою оплошность, покормив несчастное голодное животное.

– Значит, считаешь, что уже выросла? – Нарушила затянувшееся молчание Антонина Егоровна. – И можешь спокойно шляться где угодно и с кем угодно? Так вот, дорогая моя, – она перестала ходить, и опёршись красивыми руками, совсем не похожими на огрубевшие от работы руки соседок, встала на противоположном конце стола, строго глядя на дочь, – я хочу тебе сказать….

Но договорить ей не дал избалованный Барсик. Обиженный на хозяек за этот голодный день, он вскочил прямо на стол, и громко замурлыкал, кося хитрыми глазами то на одну, то на другую. Светлана замерла. Ох, сейчас им обоим достанется за такую наглость. Но, как ни странно, мать не заорала, не вспылила, она просто посмотрела на кота, и загадочно улыбнулась. Удивив Светлану ещё больше, она взяла Барсика на руки, чего практически никогда не делала, так как не любила животных. Одной рукой она держала его за живот, а вторую положила на шею. Рыжие лапы безвольно свисали, а кот жмурился и довольно мурлыкал, в предвкушении неожиданной ласки.

– Так вот, дорогая, – произнесла мать, глядя на неё, – если я ещё раз увижу около тебя хоть одну особь мужского пола, – она снова загадочно улыбнулась, и неуловимым движением резко сжала руку, лежавшую у кота на шее. Расширившимися от ужаса глазами Светлана наблюдала, как лапы кота дёрнулись, и не успев издать ни звука, животное безжизненно повисло в руках бездушной хозяйки. Сотворив такую жестокость, мать снова посмотрела на дочь. – Так вот, предупреждаю, с тобой будет то же самое, что и с этой тупой бесполезной зверюгой.

Выдав свои угрозы, она просто отбросила безжизненный трупик в угол комнаты, и не глядя на рыдающую дочь, вышла из комнаты.

– Мам, ты чай-то пить будешь? – Услышала Светлана знакомый и родной голос.

Она открыла глаза, и сначала даже слегка вздрогнула от испуга. На неё смотрели те же карие глаза, преследовавшие её восемнадцать лет, а потом появлявшиеся в кошмарах всю оставшуюся жизнь. И только через пару секунд до неё дошло, что эти глаза моложе тех на несколько десятков лет, и не такие злые, и она немного расслабилась. При этом она поняла, что на неё также, с недоумением, смотрит муж и девушка сына.

– Мам, ты устала? – С тревогой спросил Денис. – Может тебе лучше пойти отдохнуть? – Женщина, ещё не до конца придя в себя, молчала, и парень продолжил. – Или всё-таки попьёшь с нами чаю? Тортик очень вкусный, поверь, я сам выбирал.

Не желая встречаться взглядом с глазами сына, которых она, неожиданно для себя, впервые в жизни начала бояться, Светлана, не поднимая лица, отрицательно замотала головой.