– Нет, сынок, я не буду ни чай, ни тортик. Ты прав, что-то я совсем расклеилась. Видимо погода меняется, вот мне и стало как-то нехорошо. Пойду я лучше полежу немного, а вы и без меня посидите. С вами отец останется.

Она встала, и вышла из кухни, не глядя ни на кого. Её проводили недоумённые взгляды и гробовое молчание. В комнате она буквально рухнула на супружескую кровать, и зарылась лицом в подушку. В глазах закипали злые слёзы, а тело сотрясалось от безутешных рыданий. Всю свою жизнь она боролась с матерью и её кознями. Иногда ей даже казалось, что она побеждает. Но как она ни сопротивлялась, мать всё равно добилась своего, и дальше пойдёт так, как она захочет. Всё, можно просто расслабиться, ничего изменить она уже не сможет. Пусть будет, что будет.

Глава третья.

Оставшиеся на кухне недолго хранили молчание. Как ни странно, довольно быстро между ними завязался оживлённый разговор. Никто даже не подумал, что матери может быть действительно плохо, и не сходил проверить. Зато до неё, несмотря на толстые стены, долетали громкие голоса, а иногда и взрывы хохота.

Павлу понравилась эта красивая, но скромная, и даже немного зажатая девушка. При виде неё он сразу вспоминал свою молодость, и хорохорился ещё больше. Не имея никаких пошлых мыслей, он вёл себя, как мальчишка, и был бы не против видеть эту красавицу каждый день. Даже просто смотреть на неё было очень приятно. Сама же Настя, до этого напряжённая из-за непонятного поведения матери Дениса, оставшись наедине с мужчинами, немного расслабилась и стала веселее и раскованней. Так что все быстро забыли о скомканном начале вечера, и весело провели время в разговорах и поедании торта.

Когда за окном уже наступили сумерки, Денис встрепенулся, и прервал оживлённую беседу.

– Всё, времени уже много. Настёне пора домой. – Произнёс он, вставая из-за стола. – Пойдём, я отвезу тебя, а то у меня завтра тоже тяжёлый денёк будет.

– А может ещё немного посидим? – Встрепенулся Павел. – А Насте можно будет постелить в свободной комнате, место ведь есть.

Настя с затаённой надеждой посмотрела на Дениса. Ей и самой очень не хотелось возвращаться в холодную, жутко опостылевшую квартиру. Мать уже давно приняла привычную дневную норму, и теперь, наверно, храпела во всю мощь, сотрясая стены. Да это и к лучшему, а то она могла полезть драться, обзывая проституткой, и требуя принести ей ещё выпивки. А здесь тепло и уютно, и никто не повышает на неё голос. О таком можно только мечтать. К сожалению, её взгляда Денис не заметил.

– Нет, пап, – твёрдо сказал он, – Настя будет ночевать дома. Можешь считать это прихотью, но я не хочу, чтобы до свадьбы на неё падала хоть тень сомнения в её честности. Для меня решение о совместной поездке к бабуле итак далось очень тяжело. Я пошёл на это только из-за того, что сразу по приезду мы отправимся в ЗАГС, подавать заявление.

Павел удивлённо переводил взгляд с сына на покрасневшую девушку. Он себе даже представить не мог, что вырастил такого романтичного и старомодного отпрыска. И даже не сразу нашёлся, что возразить на такое заявление.

– Ну, раз такое дело, – наконец растерянно протянул он, – то пойдёмте, я вас хоть до двери провожу, если вы такие принципиальные.

Настя тихо и разочарованно вздохнула, но не посмела возразить своему жениху. Все трое отправились в коридор. Один, уверенный в личных убеждениях, второй – растерянный, а в арьергарде шла Настя, не зная, то ли ей плакать, то ли смеяться, глядя на происходящее.

В коридоре произошла небольшая неразбериха. Павел, пытаясь услужить девушке, и оставить о себе хорошее впечатление, принялся подавать Насте её вещи. Но уж очень неуклюже у него это получалось. Туфли, которые он протянул ей, при ближайшем рассмотрении оказались туфлями его жены. Лёгкая курточка, от его порывистого движения, чуть не лишилась петельки на которой висела. А сумочка и вовсе оказалась на полу, рассыпав по бежевому ковролину всё своё содержимое.