– Мам, никак не вспомню, я уже говорил тебе, что ты изумительно готовишь? – Улыбаясь, словно сытый кот, подхалимничал он. – На моей памяти, вкуснее я едал только у бабушки. Или это у вас наследственное?

Светлана, улыбаясь в ответ, смотрела на сына. Но конец фразы вернул её с небес на землю. Приход неожиданной гостьи немного выбил её из колеи, и она совсем забыла о недавнем разговоре с матерью. Улыбка всё ещё оставалась у неё на лице, но уже не была такой радостной и искренней. В тёплой семейной атмосфере она отвлеклась от этой головной боли, а любимый сын вернул её к действительности. А теперь он с весельем смотрел на неё, ожидая хоть какого-нибудь ответа.

– Мамуль, что с тобой сегодня? Зависаешь от самого обыкновенного вопроса.

Светлана постаралась превратить свою натянутую улыбку в более искреннюю. С большим усилием ей это всё же удалось.

– Просто ты так вовремя вспомнил про бабушку. – Тихо пояснила она. – Она тоже по нам соскучилась. Сегодня даже звонила, интересовалась, почему ты, как всегда, не приехал летом.

– Бабуля! – Денис буквально расплылся в благодушной улыбке. – А уж как я-то по ней соскучился. Она меня прям чувствует. Я ведь не успел вам рассказать, с этой работой совсем закрутился. У меня ведь уже оформлен отпуск. Завтра ещё отработаю, и я свободен. А пока стоят тёплые деньки, надо скататься к ней хоть на недельку. – Произнося эти слова, Денис мечтательно прищурил глаза, вспоминая свои прошлые поездки. – Мамуль, собери мне кое-какие вещи в дорогу, а то я же безалаберный, уеду, как в прошлый раз, даже без запасных носков. – Попросил он мать, всё также благодушно глядя на окружающих. – Заодно и Настёну с бабулей познакомлю. Уверен, они друг другу понравятся.

Светлана тревожно переводила взгляд с сына на девушку. Только этого ей и не хватало! Вроде жизнь более или менее вошла в колею, и мать спокойна, и им от этого вреда нет, кроме ежегодных поездок Дениса. А теперь они поедут вдвоём. На что будет способна её мать? Она уже и сама не знала. Её растили не как обычного ребёнка, а как некое вместилище, куда со временем можно будет перелить всю свою силу. Она сломала все планы, вовремя поняв, что не хочет такой жизни, и сбежала из дома. Она лишила её себя, своей единственной дочери, а жизнь неумолимо бежала вперёд, и у её матери оставалось не так уж и много времени. Если эти двое поедут туда, не уговорит ли она их остаться жить у неё? В последней надежде воспитать себе преемницу, мать могла пойти на всё. И что самое страшное, у неё вполне могло всё получиться.

Денис не раз, со смехом, рассказывал ей, как бабушка, довольно навязчиво, пыталась свести его с девушками. Видимо именно с теми, которые нравились ей. И так же навязчиво, не жалея ярких красок и громких эпитетов, рассказывала внуку про деревенскую жизнь. Внушать и уговаривать – это был её конёк.

От жизни в деревне Денис вроде бы и не отказывался, но представленные ему девушки были неумолимо отвергнуты. Теперь Денис собирался поехать вместе с Настей. Чем это кончится, и вернутся ли они вообще? В силах матери, почти всегда разворачивающей удачу к себе лицом, она ни капельки не сомневалась. И теперь Светлана в растерянности переводила взгляд с парня на девушку.

– Денис, может не стоит тащить девушку на край света? Съездил бы один, отдохнул немного, да и неизвестно ещё, как на это отреагирует бабушка. – Светлана сделала последнюю попытку вернуть всё в прежнее русло, боясь навсегда потерять сына.

– Мам, ты чего? – Денис в упор смотрел на мать своими карими, широко открытыми глазами, точно такими же, как у бабушки. – Во-первых, мы с Настей уже давно договорились, она даже отпуск на две недели взяла. Во-вторых, с нами едет мой друг Олег с женой. Он давно хотел отдохнуть на природе, только всё никак не получалось. И в-третьих, я звонил бабушке, и мы обо всём договорились. Она с радостью ждёт нашу шумную компанию, и очень хочет познакомиться с моими друзьями. – Голосом, не допускавшим никаких возражений, отчеканил Денис. При этом он так и смотрел на мать, не опуская глаз, и совершенно не обращая внимания на остальных. От этого взгляда у Светланы слегка закружилась голова, и она невольно, первая опустила глаза.