Ничто не мешает профессионалам – или, выразим эту мысль точнее, – людям, обладающим профессиональными навыками, выйти за рамки специфических стереотипов и снизойти или воспарить – кому что нравится – к «человеческой, слишком человеческой» оценке произведения искусства. Не мешает в том случае, если они обладают эстетическим чувством, независимым от «рассуждения и изучения», а в этом отношении профессионалы ничем не отличаются от остальных людей.

В результате мы получили человека бесконечно самоуверенного и считающего себя вправе авторитетно судить в том числе о вещах, известных ему лишь по названию. Ортега называет такого специалиста «неграмотным учёным». Современные СМИ приветствуют и поощряют таких «экспертов». Заметим, что у Ортеги-и-Гассета речь идёт о реальных учёных, чьи профессиональные качества не подлежат сомнению. Он не застал то время, когда уверенность в непререкаемой ценности собственного мнения по любому вопросу распространилась на телеведущих, владельцев шашлычных, спортсменов, администраторов отелей и т. п., то есть на всех специалистов-профессионалов.

Профессионалы существовали всегда. Купцы, ремесленники, матросы – люди самых разных специальностей, чей профессионализм не уступал профессионализму «неграмотных учёных» нашего времени. Однако они не считали, что имеют адекватное представление о малопонятных им вещах, и не рассуждали о них с наивной уверенностью в собственной непогрешимости. Они даже не подозревали об их существовании.

Для того, чтобы тихий обыватель утратил некогда присущую ему скромность и посчитал себя вправе вмешиваться во всё и вся, профессионального успеха мало. Необходимо было объяснить ему «на пальцах» любые слова, явления и понятия. Так гуманисты оказались перед дилеммой: либо снижать стандарты образования, либо оно останется элитарным. Выбор был сделан в пользу первого, и в результате многолетней девальвации стандартов аттестаты и дипломы о высшем образовании стали вручать людям в буквальном смысле слова полуграмотным, недалёким и неспособным к критической самооценке.

Желание ощущать себя не хуже других побуждает одних к постоянному самосовершенствованию, другие удовлетворяются формальным признанием этого факта.

Для изменения общекультурной атмосферы постхристианского общества психологической метаморфозы обывательского сознания и количественного роста его носителей было недостаточно. Ему должно было стать востребованным современными «властителями дум». Экономический фактор оказался решающим.

К концу XIX века в результате роста благосостояния населения передовых стран Европы и Северной Америки и борьбы за права трудящихся у людей, прежде всецело занятых зарабатыванием на жизнь, появились досуг и профицит семейного бюджета. Свободное время им нужно было чем-то занять, а свободные деньги на что-то потратить. Относительная доля этих людей и размер их доходов постепенно возрастали, соответственно, возрастали их роль и влияние в обществе. Власти предержащие осознали происходящую перемену и сулимые ей выгоды. Самоуверенность и дерзость человека-массы не стали для них проблемой. Напротив, эти качества открыли новые возможности для манипуляций.

Отныне просвещать и воспитывать в прежнем просветительском смысле этих слов стало не нужно. К вящему удовлетворению манипуляторов, обыватель стал воспринимать такие попытки как неполиткорректные поучения. Он обрёл уверенность в себе, требовалось лишь откликнуться на его притязания и заодно ненавязчиво убедить, что тот или иной товар, идеи или представления составляют предмет его вожделений. Важнейшим качеством предлагаемого товара должна быть его простота и лёгкость в употреблении.