– Просим вас разойтись, – Команды в мегафон становились всё резче. Крики протестующих смешивались с резким топотом полицейских сапог. Ситуация накалялась. Когда первые стражи порядка начали теснить толпу, Соня ощутила, как что-то в ней словно лопнуло. Гнев, страх, желание защитить последние клочки природы – всё это взорвалось внутри.

– Оставьте парк, – слова стали перерастать в набор непонятных звуков. Она закричала, даже не осознавая слов.

Земля задрожала под её ногами. Деревья, казавшиеся засохшими и обречёнными, вдруг ожили. Их стволы начали стремительно утолщаться и тянуться вверх, как будто сама природа откликнулась на зов Сони. Корни, толстые и мощные, прорвали асфальт, как нож сквозь ткань. Они взвились в воздух, переплелись и образовали нечто вроде естественного купола вокруг протестующих. Листва замкнулась, заслоняя людей от агрессивных действий полиции, словно древний лес встал на их защиту.

Полицейские в смятении отступили. Толпа замерла, не веря глазам. Шёпот пробежал по рядам протестующих, но никто не понимал, что происходит. Никто – кроме одной фигуры.

У обочины, прислонившись к дорожному знаку, стояла пожилая женщина в длинном выцветшем пальто. Её глаза были странного оттенка – глубокого, густого зелёного, цвета мха после дождя. Она смотрела не на деревья и не на полицейских. Она смотрела прямо на Соню, и на её морщинистых губах скользнула тонкая, понимающая улыбка. Женщина едва заметно кивнула, как будто подтверждая то, что только она знала: этот миг древняя сила проснулась – и исходила она именно от Сони.

Полицейский схватил Соню за руку, и что-то внутри неё лопнуло. Горячая волна ярости растеклась по телу, и на мгновение мир замер. Она почувствовала, как под ногами дрожит земля. Не как при землетрясении – иначе. Словно что-то древнее и могучее просыпалось от долгого сна.

– Не трогай её! – крикнул кто-то, но было поздно.

Асфальт вздыбился с оглушительным треском. Корни старого дуба, который рос здесь задолго до появления города, прорвались на поверхность, извиваясь как живые существа. Один из них обвился вокруг лодыжки полицейского, заставив его отпустить девушку и отступить.

Вокруг царила паника. Люди кричали, камеры телефонов фиксировали происходящее. Соня стояла в центре хаоса, ощущая странный покой. Внутри неё что-то изменилось безвозвратно.

Пока протестующие радостно обнимались в тени чудесного барьера, а полиция, растерявшись, вызывала подкрепление, пожилая женщина исчезла так же тихо, как и появилась. Но внутри Сони впервые раздался странный зов – чувство, что это было только началом чего-то гораздо большего.

Парк опустел, протестующие давно разошлись, оставив после себя сломанные плакаты и странный купол из сплетённых корней, который так и не исчез. Соня долго стояла перед ним, пытаясь осмыслить случившееся, но в конце концов усталость взяла своё. Она пошла домой, не замечая, что за её спиной на границе парка появляется та самая пожилая женщина.

Соня возвращалась через пустынный сквер. Её мысли метались, сердце никак не могло успокоиться. В голове эхом звучал шёпот – не её собственный, не чей-то из толпы. Словно голос самой земли, древний и зовущий.

Вдруг где-то сбоку что-то шевельнулось. Из-за сплетения кустов вышла она – женщина с глазами цвета мха.

– Ты слишком долго спала, сестра, – её голос был тихим, но резал тишину как нож.

Соня отшатнулась, инстинктивно обхватив себя руками.

– Кто вы такая? Что это всё значит? Что случилось там, в парке? – вырвалось у неё.

Старуха сделала шаг вперёд. Лунный свет выхватил из тени морщинистое лицо, но глаза её были живыми, пугающе осознанными.