– Опаздываешь? – спросил он, благополучно толкая тележку мимо меня.

– Думаю, мы оба опаздываем, – заметила я. Большая часть Зеленого зала уже должна быть готова к приему гостей.

Бен покачал головой, и его губы изогнулись в улыбке.

– Я знаю, что нельзя оставлять шоколад без присмотра рядом с людьми твоей профессии, – заявил он.

– Справедливо, – согласилась я. Почти каждый, кто достаточно долго работал в сфере организации мероприятий, в совершенстве овладел искусством похищать подносы с едой и переставлять их, чтобы скрыть улики.

Ни один шоколадный пирог в этой компании не был в полной безопасности.

Большинство людей, которые работали в театре, были связаны с кейтеринговой компанией, обслуживающей Военный мемориал и Центр исполнительских искусств Сан-Франциско.

В комплексе проходили выступления городского балета, симфонического оркестра и оперные постановки, а также встречи памяти ветеранов. Центр, располагающий одними из самых больших и красивых зданий в заливе, был местом проведения скорее общественных мероприятий, чем представлений. Свадебные церемонии и гала-мероприятия приносили центру больше выгоды, чем постановка «Лебединого озера» или концерты симфонических оркестров. Поэтому я и оказалась здесь: струнному квартету нужна была виолончелистка для важного выступления, которое должно было состояться в ближайшее время.

Вместо того чтобы идти в гардеробную, я направилась на кухню. Больше, чем в дополнительных пяти минутах, я нуждалась в чашке кофе, чтобы не начать клевать носом в середине концерта. Поставила свой футляр у входа на кухню и прокралась внутрь, стараясь никому не мешать. Но не успела я дойти до кофеварки, как меня поймали.

– Даже не думай об этом, – сказала Молли, шеф-повар и заведующая отделом общественного питания, шлепнув кухонным полотенцем по столешнице рядом со мной. ― Я тебе запрещаю.

Я замерла с протянутой рукой. Молли встала между мной и моей порцией кофе. Я невинно моргнула, словно она не застукала меня за тем, что я пыталась украсть кофе на шумной кухне.

– Сегодня я его еще не пила, – соврала я.

– Попытка засчитана, – сказала Молли и сердито посмотрела на меня. Ее вьющиеся локоны были заплетены в тугие косички, а сверху повязан платок, напоминающий носовой, чтобы волосы не попадали в тарелки с едой. Она всегда носила его в дополнение к своей поварской униформе и клетчатым брюкам. И если униформа оставалась неизменной, то платок Молли каждый раз надевала новый. Сегодня он был малиновым в горошек.

– Только вот тебя практически трясет. Какую дозу кофеина ты в себя влила?

– Я выпила латте в забегаловке у метро, – отчиталась я.

Помолчала, надеясь, что она отойдет от кофемашины. Но она не сдвинулась с места.

– И выпила чашечку перед выходом из дома, – добавила я. «А та чашка, которую я выпила после смены в закусочной, очевидно, не считается, потому что технически это было прошлым вечером», – резонно сделала я мысленную зарубку.

– Уже две чашки, верно? – Она снова окинула меня подозрительным взглядом, как будто проверяла невидимую мишень у меня на лбу. – У тебя в крови больше кофеина, чем воды. Я приготовлю тебе кофе без кофеина, – безапелляционно заявила она.

– Нет! – взмолилась я. – Только не кофе без кофеина! Пожалуйста, сжалься надо мной. Вчера вечером мне пришлось отпахать сразу две смены.

Молли тяжело вздохнула и отошла в сторону. Она старалась изо всех сил, но в этот раз ей не удалось меня переубедить. Не теряя времени, я налила кофе в кружку. Вдыхая его аромат, почувствовала, как уровень моей энергии мгновенно повышается.

– Тебе нужно бросить работу официанткой, – сказала Молли, повернувшись к тарелке. Она переложила гарнир и одобрительно кивнула парню, который подхватил поднос и скрылся в направлении зала для мероприятий.