Он прожил достаточно долго, чтобы понимать, как сильно вампиры привязываются к своим домашним питомцам.

– Это что… – снова попыталась прервать девушка Джованни. Я повернулся и пристально посмотрел на нее. – Помолчи, милая.

Она замерла и, несмотря на то, что принуждение пересилило ее волю, пристально посмотрела на меня. Это был первый раз, когда я увидел ее лицо. Кончик ее носа был вздернут, на нем виднелась россыпь веснушек. В темноте вокруг ее расширенных зрачков можно было разглядеть только зеленоватый ореол. Человек вообще не смог бы этого увидеть, но моим вампирским зрением я различал все очень четко.

– Да, – произнес я, как будто она ничего не говорила. – Она новенькая.

– Очевидно, – сказал Джованни, и в его голосе засквозили угрожающие нотки, когда он взглянул на девушку. – Я не ощутил на ней твоего запаха. Если бы я…

– Невинная ошибка, – прервал его я, встав между ними, пытаясь сделать так, чтобы он понял, что она принадлежит мне.

– Возможно. Она хорошенькая для человека, – прокомментировал он.

– Считаешь? – спросил я, пожав широкими плечами. – Она меня больше интересует как виолончелистка.

Джованни рассмеялся и хлопнул меня по спине.

– Я и забыл, какой ты романтичный.

Он направился было прочь, но остановился.

– Дай мне знать, если она тебе наскучит.

Я натянуто улыбнулся, сохраняя защитную позицию, пока он не ушел. Эта девушка была в опасности. Чем быстрее она покинет театр, тем лучше. Мне бы пришлось снова принудить ее уйти. На этот раз я бы настоял, чтобы она ушла и вернулась домой. Затем мне нужно было бы проверить, не потерял ли Джованни к ней интерес. И если бы он его потерял, она была бы в безопасности.

Если нет…

– Моя виолончель! – воскликнула девушка, и я удивленно обернулся.

Она подняла инструмент и осмотрела его потрескавшийся корпус, а затем бережно опустила на пол. Но то, что произошло дальше, было для меня полной неожиданностью. Она встала и ткнула пальцем мне в грудь.

– За что? – спросил я, выгибаясь от боли.

– Вы напугали меня до смерти, и я ее уронила, – ответила она.

– Сейчас это не так важно, – сказал я.

Девушка сердито посмотрела на меня, а я посмотрел на нее в ответ, и вдруг понял, что Валенте ошибался. Она была не просто хорошенькой. Она была потрясающей, даже когда злилась. Особенно когда злилась.

– Как вы можете…

– Послушай меня очень внимательно, – осадил я. – Этот человек не тот, за кого себя выдает. Тебе нужно бежать.

Я подождал, но она не пошевелилась.

– Беги, – повторил я, усиливая силу внушения.

Но она просто уставилась на меня.

– Зачем мне бежать? – спросила она.

– Потому что я сказал тебе бежать, – ответил я.

Мое внушение не сработало. Я не знал почему. Она молчала, когда я использовал его раньше, но теперь у нее как будто был иммунитет ко мне.

Она уперла руку в бедро, как бы подтверждая мою точку зрения.

– И что?

– Обычно этого бывает достаточно.

У меня не было времени объяснять, что такое принуждение, или кто такие вампиры, или почему ей нужно было уйти. Чем дольше она оставалась здесь, тем меньше было шансов, что я смогу навести порядок в этом бардаке.

– Если это все…

У меня был только один трюк, который я мог попробовать провернуть – человеческий трюк.

– Ладно, может, ты, пожалуйста, убежишь отсюда?

Она рассмеялась.

– Повторю еще раз, поскольку у вас, похоже, проблемы со слухом. Зачем мне это делать?

– Отлично. – Я вскинул руки, сдаваясь.

Я старался быть вежливым. Пытался предупредить ее. Даже пытался внушить ей необходимость побега.

– Потому что этот человек собирается… убить тебя и обескровить.

Она засомневалась, но, прежде чем я вздохнул с облегчением, задала мне еще один вопрос: