Я же был гораздо больше заинтересован в том, чтобы меня оставили в покое.

За высокими окнами городские огни подчеркивали темноту. Ночь манила меня присоединиться к ней, но я вынужден был прозябать на коктейльной вечеринке.

Внезапно на деревянную стойку бара рядом со мной с хлопком приземлилась пара синих бархатных перчаток. Их владелец сказал фразу, которая привлекла мое внимание:

– Твое время вышло, друг мой!

Слова принадлежали худощавому мужчине с крючковатым носом и жестокими черными глазами. Он был живым доказательством того, что не все вампиры были красивыми и высокими существами, как большинство присутствующих в комнате.

Иногда я задавался вопросом, кто обратил его и почему.

– Буше, – сказал я вместо приветствия, не потрудившись повысить голос, – выпей со мной чего-нибудь.

– Возможно, пропущу стаканчик. – Буше понизил голос до шепота, чтобы соответствовать моему тону, и картинно поднял палец. В его жесте ощущалась уверенность человека, который никогда бы не стал суетиться. Это было так по-французски! Буше был настоящим парижанином – от аккуратно начищенных модельных туфель до элегантно завязанного на шее шерстяного шарфа.

– И ты проделал такой путь из Парижа ради этого? – поинтересовался я.

Я знал, что вампиры не любят покидать свой любимый город.

– У меня возникли разногласия с новым руководителем оперы, – ответил он, пожав плечами.

Бармен поставил перед ним стакан, и Буше опустил хрустящую стодолларовую купюру в ведерко для чаевых.

– Кто победил?

– Я… Кто же еще?

Он улыбнулся, обнажив острые белые зубы. Я не стал выспрашивать у него подробности. Если бы он уехал из Парижа из-за этого, то могла бы пролиться кровь. Вероятно, его изгнали, пока преступление, которое он совершил, не сотрется из памяти общественности.

– На данный момент я делюсь своим опытом с оркестром.

– Уверен, что он мог бы им пригодиться.

– Ты даже не представляешь насколько, – сказал он с тяжелым вздохом. – Когда ты приехал?

– Несколько дней назад, – отрывисто ответил я.

Между нами были теплые отношения, но я бы вряд ли стал считать его своим другом. Вампирам других кровей доверять невозможно. Но мы с Буше оба любили музыку, так что ладить с ним было легче, чем с большинством.

– Уже выбрал фавориток? – спросил он, оглядывая толпу вокруг нас, его взгляд скользил по смертным женщинам в комнате. – Я тебе не завидую. Никогда бы не смог выбрать. Они так дурманяще пахнут.

Я скривил губы, услышав это. Я изо всех сил старался не обращать внимания на запах крови, витавший в воздухе. Все присутствующие смертные – мужчины и женщины – были из семей, которые существовали почти столько же, сколько и местные вампиры. Как и их предки, они были воспитаны, чтобы стать идеальными спутниками в надежде найти пару из вампирского рода.

Для людей они были удивительно привлекательными. Семьи хранителей – так мы называли этих смертных – потратили годы на то, чтобы вырастить своих самых красивых и талантливых детей. Их цель – привлечь наше внимание. Большинство браков между вампирами и хранителями были временными соглашениями, которые могли длиться годы или даже десятилетия. Но Обряды сделали ситуацию немного интереснее. Теперь люди соперничали за возможность вступить в брак и помочь произвести на свет наследника.

Как будто миру нужно еще больше вампиров.

– С какой стати мы до сих пор участвуем в этом отборе среди «скота»? – спросил я его.

Буше удивленно приподнял темные брови, похожие на двух шевелящихся гусениц.

– Разве твоя мать не рассказывала тебе? – спросил он.

– Она избегает меня, – ответил я.

Я не видел ее с тех пор, как приехал сюда, а о сегодняшнем мероприятии узнал, найдя приглашение с гравировкой и смокинг, которые ждали меня в моей квартире в центре города.