– А где девушка, похожая на, гм, пугало?

– Отсутствует, – кратко отвечает Коневодова.

– Как её имя?

– Лиза Тростянская.

– Я потом запишу, – рассеяно обещает Руслан Вячеславович. Он всегда обещает записать имя, но постоянно забывает это сделать или теряет записи и вечно всех путает.

– Итак, отроки и отроковицы, сегодня у нас поэма Владимира Маяковского «Летающий пролетарий».

Обморок поднимает руку, страдальчески сморщившись.

– Чего тебе, э-э, Белозёров?

– Можно выйти?

Авогадро поспешно присоединяется к Обмороку:

– И мне!

Перед английским Русалина и Родионов подходят к Пискулиной.

– Алина, что случилось с Лизой Тростянской? – спрашивает Русалина.

Пискулина пожимает плечами:

– Не знаю. Я же у тебя сидела после занятий, а когда вернулась в свою комнату, вижу – вещей Лизиных нет и её самой нет. Так и не пришла.

– Странно. Она ведь слепая, словно крот, – замечает Обморок.

– Ума не приложу, куда Лиза могла деться.

– Может, Золужка знает? – подаёт голос Авогадро.

– Золужка тоже ничего про Лизу не знает, – отвечает Машка Коневодова, входя в кабинет английского языка. – Я только что у неё спросила.

– А дуле тут хумать? Нужно сообщить рыжей ведьме, кароч – говорит Обморок.

– Ты это о ком? – с удивлением смотрит на друга Авогадро.

– Про Абстракцию, конечно. Между прочим, нехилое имечко!

– В общем так! Если к ужину Тростянская не появится – схожу в учебный отдел, – решает Коневодова.

К вечеру незрячая абитуриентка так и не появилась, поэтому Машка Коневодова, проведя после занятий небольшое расследование, направилась к Абстракции Аркадьевне. Машка очень зла на Лизу: «вот овца!» и всё такое. Машка – староста группы всего лишь четвёртый день, а уже лишилась одной боевой единицы, пусть даже слепой, как летучая мышь.

– Что тебе, Машенька? – спрашивает женщина-вамп, когда Машка, постучав, просовывает голову в дверь учебного отдела. Абстракция Аркадьевна одета в обуживающий чёрный брючный костюм. На коленях растянулся её любимец Леонард. Абстракция Аркадьевна давно отказалась от попыток избавиться от кошачьей шерсти на одежде. Да и угольное на чёрном совсем незаметно. По столу раскиданы карты Таро. За другим столом сидит Таня Храмытских с таким измученным видом, будто весь человеческий род забрался на её шею и едет, свесив ножки.

– У нас Лиза Тростянская пропала, Абстракция Аркадьевна, – озабоченно говорит Машка, косясь на карты с диковинными рисунками.

– Тростянская?

– Слепая девушка в платье страшного вида. Помните?

– Что значит «пропала»? – вскидывает Абстракция Аркадьевна нарисованную на лбу бровь.

– После вчерашних лекций Тростянскую никто не видел. Ну, как испарилась!

– А у коменданта общежития ты спрашивала или на вахте у Васи Тупого?

– Спрашивала. Никто Лизу не видел.

– Может, попросить Баблояна, чтобы, как следует, осмотрел здание? – безжизненным голосом предлагает Таня Храмытских.

Абстракция Аркадьевна отрицательно качает головой с рыжим пучком на темени:

– Баблоян уже ушёл домой. Чем гадать попусту, пусть лучше карты скажут, куда делась эта Тростянская.

Абстракция Аркадьевна постукивает крашеными ногтями по прямоугольникам атласной бумаги.

– Ух, ты! – восторженно удивляется Машка. – А вы умеете на картах гадать, Абстракция Аркадьевна?

– Абстракция Аркадьевна умеет и никогда не ошибается, – равнодушно вставляет Таня Храмытских.

– Просто карты никогда не врут, – говорит женщина-вамп, тасуя колоду.

– Это колдовство, Абстракция Аркадьевна?

– Ну, что ты, Машенька. Самое невинное гадание.

Абстракция Аркадьевна протягивает колоду Машке:

– Вытащи одну карту, Машенька.

Машка с опаской тянет.

– Теперь переверни и покажи мне.