Силван осторожно выбрался из ниши. Его ноги все еще дрожали от пережитого. Он двинулся по туннелю, который теперь вел… куда? Инстинктивно он следовал за слабым потоком воздуха, несущим этот новый, мертвый запах. Туннель расширялся, стены становились менее "органичными", покрытыми толстым слоем засохшей, похожей на смолу субстанции, которую Плоть, видимо, выделяла как защиту. Он вышел на нечто вроде смотровой площадки – вырост хитина и кости, частично прозрачный, как мутное стекло, но больше напоминающий гигантский, застывший глаз.

То, что открылось за этим "окном", вырвало у Силвана стон из груди.

Космос. Но не тот, который он смутно помнил – с бесчисленными искрами звезд, туманностями, полными цвета и жизни. Перед ним лежало кладбище вселенной. Они плыли через руины звездной системы. Звезда в центре была мертва – не белым карликом, не нейтронной звездой, а чем-то более ужасным. Она представляла собой черную, безжизненную сферу, не излучавшую ни света, ни тепла, лишь искажавшую пространство вокруг себя своей чудовищной массой, как черная дыра, лишенная аккреционного диска, абсолютно немая. Черная Звезда. Само название пришло в голову, отмеченное холодом Плоти.

Вокруг нее, застывшие на вечных орбитах, висели останки планет. Не шары из камня и газа, а обломки невообразимых масштабов. Гигантские, разорванные сферы из темного, не отражающего света материала, испещренные трещинами, уходящими вглубь. Остовы конструкций, столь огромных, что они могли быть кольцами вокруг целых миров, теперь переломанные и мертвые. Все было покрыто толстым слоем космической пыли, как пеплом после грандиозного пожара. Никакого света, кроме холодного сияния далеких галактик, отраженного в ледяных глыбах, дрейфующих среди руин. Тишина. Абсолютная, всепоглощающая тишина вакуума, которую не нарушал даже гул Плоти.

– Древние… – прошептал Силван, прилипший лбом к холодной прозрачной поверхности. – Кто они были?

Импульс в ответ был слабым, но ясным: ОНИ БЫЛИ. ОНИ НАРУШИЛИ. ОНИ СТЕРТЫ.

Стерты. По воле Того, Кто Умер? Мысль была леденящей. Силван разглядывал ближайший планетарный обломок. На его темной поверхности угадывались неестественно правильные линии – следы циклопических строений, погребенных под пылью веков. И там, на краю гигантской впадины, похожей на высохший океан, он увидел это.

Структура, торчащая из обломка, как сломанный зуб. Она не была частью разрушенной архитектуры. Она была… иной. Огромная, из материала, который казался одновременно металлом, костью и застывшей тенью. Ее формы были угловатыми, не подчиняющимися законам перспективы. Глаза Силвана скользили по ней, но не могли зацепиться, линии ускользали, углы казались одновременно острыми и тупыми. Она излучала слабое, болезненное сияние – не свет, а скорее отсутствие света, темное пятно на фоне еще большей темноты. Артефакт. Название пришло само, отмеченное тревогой, исходящей от Плоти.

Импульс снова пронзил сознание, на этот раз повелительный и не терпящий возражений: ПРИБЛИЗИТЬСЯ. ИССЛЕДОВАТЬ. ИЗВЛЕЧЬ ЗНАНИЕ.

Силван почувствовал, как его тело откликается помимо его воли. Мышцы напряглись, готовые к движению. Прожилка на предплечье зажглась тусклым багровым светом. Плоть требовала действия. Он был ее глазами, ее руками в этом мертвом мире.

Процесс "приближения" был кошмаром. Силван не управлял кораблем. Он был лишь пассивным наблюдателем, привязанным к нервной системе левиафана. Он чувствовал, как Плоть напрягает невидимые мускулы пространства, как она скользит сквозь искаженную гравитацию Черной Звезды. Огромные щупальца-манипуляторы, скрытые в складках ее "корпуса", вытянулись – органические, покрытые хитином, с капающей кислотой на концах. Они медленно, с чудовищной осторожностью, приблизились к мерцающему артефакту.