19 июля все высшие руководители вооруженных сил были вызваны в Берлин для участия в заседании рейхстага, на котором Гитлер объявил об окончании кампании на западе. Тогда же он выразил благодарность народу тем, что оказал почести некоторым военным руководителям, причем размах этих почестей говорил о том, что Гитлер считает войну фактически выигранной. Хотя немецкий народ воспринял почести, оказанные заслуженным военачальникам, как естественное признание их заслуг, нам, солдатам, казалось, что это излитое на нас признание выходило за рамки необходимого как по форме, так и по размаху.

Гитлер одновременно присвоил звание двенадцати фельдмаршалам и одному гроссадмиралу, и это не могло не ударить по престижу ранга, который раньше считался в Германии самым почетным. До сих пор условием его получения (не считая нескольких фельдмаршалов, назначенных кайзером Вильгельмом II в мирное время) нужно было лично возглавить кампанию, выиграть сражение или взять крепость.

После Польской кампании, в ходе которой командующий сухопутными силами и два командующих группами армий выполнили эти требования, Гитлер не посчитал нужным выразить свою благодарность армии возведением их в ранг фельдмаршалов. Теперь же он в один присест назначил целую дюжину. В их число (кроме командующего сухопутными силами, который провел две блестящие кампании) входил главнокомандующий ОКВ, который сам не командовал и не занимал должность начальника Генерального штаба. Еще был один статс-секретарь по делам военно-воздушных сил, который, несмотря на все свои организационные заслуги, никак не мог стоять на одной доске с командующим сухопутными силами.

Самым вопиющим образом позиция Гитлера сказалась в том, как он возвысил Геринга над руководителями сухопутных и военно-морских сил, назначив его рейхсмаршалом и наградив его одного Большим крестом Железного креста. При сложившихся обстоятельствах такой способ распределения почестей можно было рассматривать только как сознательное неуважение к фон Браухичу, и он совершенно ясно показал отношение Гитлера к ОКХ.

В день заседания рейхстага я узнал, что штаб нашего корпуса получил новую задачу. Мы были переведены на побережье Ла-Манша для подготовки вторжения в Англию, для чего в наше распоряжение были переданы три пехотные дивизии. Мы разместились в Ле-Туке, элегантном морском курорте под Булонью, где англичане владели многими прелестными виллами. Штаб занял один из немыслимо роскошных отелей, а я вместе с несколькими ближайшими сотрудниками поместился на небольшой вилле, принадлежавшей французскому судовладельцу. Хозяин сбежал, оставив дом на прислугу, поэтому мы нашли на месте всех, кто присматривал за домом и охранял мебель и прочее имущество. В отличие от того, что позднее происходило в Германии, нам не приходило в голову строить из себя господ и распоряжаться чужой собственностью по собственному усмотрению. Напротив, мы строго наблюдали за тем, чтобы в занятых немецкими войсками домах сохранялся порядок, и вывозу всей мебели или присвоению ценностей в качестве «сувениров», разумеется, не было места в кодексе поведения германской армии. Однажды я проезжал мимо виллы, где недавно стояла немецкая часть и оставила ее в большом беспорядке. На следующее же утро старшине роты пришлось отправиться туда с командой солдат и лично навести порядок.

Вследствие безупречного поведения наших войск отношения с гражданским населением у нас в те шесть месяцев, что я провел во Франции, ничем не омрачились. Французы, при всей своей вежливости, сохраняли сдержанное достоинство, которое могло вызвать лишь наше уважение. По-моему, все мы были очарованы этой благословенной страной с ее прекрасными пейзажами и богатством памятников древней культуры – не говоря уж о шедеврах ее знаменитой кухни! А какой выбор товаров в магазинах! Правда, наша покупательная способность была ограниченна, так как лишь процент денежного содержания выплачивался в местной валюте. Это правило строго соблюдалось в армии и тем самым сдерживало естественную страсть к покупкам, что было крайне желательно для сохранения престижа германской армии. Но все-таки денег хватало на то, чтобы время от времени съездить в Париж и провести один день, наслаждаясь очарованием французской столицы.