22 июня 1940 года Гитлер достиг вершины своего успеха. Франция, чья военная мощь грозила Германии с 1918 года, прекратила существование как противник рейха вслед за ее восточными сателлитами. Великобритания, хотя и не потерпела окончательного поражения, была изгнана с континента. И хотя Советский Союз – теперь сосед Германии – представлял собой потенциальную угрозу с востока, несмотря на московский пакт, едва ли он решился бы на агрессию против рейха в ближайшем будущем, учитывая немецкие победы в Польше и Франции. Если Кремль когда-либо действительно обдумывал возможность использовать то, что Германия была связана на западе, для усиления экспансии, то, по всей видимости, свой шанс он упустил. Очевидно, там не рассчитывали на такие быстрые и решительные победы германских вооруженных сил над армиями союзных держав.

Если германская армия добилась такого успеха в Польше и Франции, это ни в коей мере не означало, что ее главы подготавливали реванш с первых же дней после Компьеня. Вопреки всем заявлениям враждебной пропаганды, совершенно ясно то, что – благодаря трезвой оценке опасностей, угрожавших Германскому государству в случае войны, – Генеральный штаб в период с 1918 по 1939 год не планировал развязывать агрессивной или реваншистской войны, а старался обеспечить безопасность государства. Конечно, военное руководство в конечном итоге позволило Гитлеру переиграть его, точно так же, как оно признало главенство политики – пусть даже той политики, с которой оно не соглашалось, но могло предотвратить ее только с помощью государственного переворота.

Что касается остального, масштабы перевооружения, осуществленного Гитлером, являлись далеко не единственной причиной одержанных нами побед. Конечно, учитывая разоружение, навязанное Германии Версальским договором, перевооружение было необходимейшим условием для успешного ведения войны. Но ни в коей мере нельзя было говорить о том, что германские вооруженные силы обладали таким же превосходством, каким позднее обладал Советский Союз в сухопутных войсках, а западные державы в авиации. В действительности в отношении количества соединений, танков и орудий западные державы были равны, а в некоторых отношениях и превосходили германскую армию. Не сила оружия решила исход кампании на западе, но более высокие боевые качества немецких войск и эффективное руководство ими. Германская армия просто кое-чему научилась с 1918 года, не забывая при этом непреложных законов войны.

После заключения перемирия ОКХ приняло меры по демобилизации значительного числа дивизий. В то же время некоторые пехотные дивизии переформировывались в бронетанковые или моторизованные.

Первоначально штаб 38-го корпуса был переведен в район Сансера на средней Луаре, где мы занимались переформированием нескольких этих дивизий. Так мы поменяли великолепный замок Серран, наполненный историческими воспоминаниями, на небольшое шато, которое выстроил себе фабрикант знаменитого куантро на вершине крутого холма, глядящего на долину Луары.

Наш новый дом должен был изображать старинную цитадель и отличался всеми признаками дурного вкуса, который типичен для подобного рода подражаний. Башня рядом с жилым домом, построенная в виде развалин, ничуть не улучшала вид. Да и маленькие пушки на террасе совсем не походили на военные трофеи, как надеялся их владелец – ликеродел. Единственное, что здесь было прекрасно, – это вид, открывавшийся с верхушки холма на просторную, плодородную долину Луары.

О вкусах и склонностях этого выскочки свидетельствовала, в частности, большая картина в его кабинете. На ней были изображены европейские монархи рубежа веков, сидящие за круглым столом: германский кайзер, старый император Франц-Иосиф, королева Виктория и так далее. К сожалению, у всех них был такой вид, будто они выпили лишнего. Рядом стоял сам владелец, триумфально потрясавший стаканом своего ликера. Первым делом, въехав в его «замок», мы сняли эту безобразную мазню.