На другой переправе, у Шалона, положение было легче, так как здесь река разделялась на три рукава. Мосты через два северных рукава попали в наши руки невредимыми, в связи с чем нам оставалось навести мост через 150 метров. Там мне довелось стать свидетелем весьма необычного поединка. Французские войска, замеченные на противоположном берегу утром, были безоружны, но после полудня показались танки. Те части, которые мы успели переправить, не могли их остановить, так как еще не было возможности доставить на тот берег орудия. Так, у моста на шалонской переправе я увидел, как наше 88-миллиметровое зенитное орудие и тяжелый французский танк одновременно занимают позиции на противоположных берегах и так же одновременно открывают огонь. К сожалению, наше орудие было сейчас же подбито. Однако через миг ее сменило легкое противотанковое орудие, которому повезло немного больше. После прямого попадания в уязвимое место 32-тонного неприятельского танка его тут же объяло пламенем.

Вечером того же дня я переехал в замок Серран под Шалоном. Это было громадное здание внушительного вида в окружении массивных башен, подковой окаймлявшее парадный двор. Вокруг замка пролегал ров с водой. Замок принадлежал герцогу Тремуйю, принцу Тарентскому, – владельцу одного из первейших имен старой Франции. Последний титул герцоги унаследовали, породнившись с семейством Анжу из Неаполя около 1500 года. Однако им не удалось сесть на неаполитанский трон, на который взошел Фердинанд Католик. Один из герцогов вместе с Баяром пользовался уникальным правом носить титул «рыцаря без страха и упрека». Помимо замечательной библиотеки, в замке имелась настоящая сокровищница исторических документов, в том числе еще тех времен, когда его обладатели были сторонниками Стюартов. Первый этаж был закрыт, так как в этом замке, как и в нескольких других, хранилась мебель, перевезенная из Версальского дворца. Сам я занял комнату на верхнем этаже одной из башен, которая была обставлена для церемонии «grand lever»[12], с королевским ложем под восьмиметровым балдахином. С ней соединялась не менее великолепная гардеробная с чудесным кессонным потолком в виде цилиндрического свода. Замок, внешние стены которого были отделаны белым песчаником, а башни сложены из серого камня, располагался посреди огромного парка. Великолепная лестница под сводчатым потолком эпохи Возрождения вела в залы второго этажа, обшитые красивыми панелями и увешанные картинами и прекрасными гобеленами. Надо ли говорить, что и здесь, как и во всех других местах, мы уважали чужую собственность и относились к ней в высшей степени бережно.

К 22 июня нам удалось переправить через Луару 6-ю и 27-ю дивизии. Их передовые отряды продвинулись немного дальше, встречая множество французских солдат, сдававшихся в плен.

23 июня мы узнали, что накануне в Компьене было подписано перемирие. Французская кампания закончилась. В приказе по корпусу я посчитал нужным поблагодарить подчиненные мне дивизии – из которых ни одна, как сказал я, не имела ни танкового прикрытия, ни механизированного транспорта – за самопожертвование, отвагу и сплоченность. Благодаря успешной наступательной операции они смогли осуществить 500-километровое преследование, которое с полным правом можно было назвать «марш-броском на Луару»!

Колесо повернулось. Дорога из Компьеня 1918 года в Компьень 1940-го была долгой. Куда она поведет нас отсюда?

Тот день, когда французы сложили оружие, стер одно из самых черных воспоминаний в памяти немцев – о капитуляции 11 ноября 1918 года, подписанной в вагоне маршала Фоша в Компьене. Теперь Франции придется самой подписать капитуляцию в том же месте и том же вагоне.