— Тебе нравятся блондинки? — поведение Ромы вызывало недоумение. Он совершенно не пытался до меня дотронуться. Выбрал другую тактику соблазнения?

— Нравятся, — обнял меня. — Но больше брюнетки. Кудрявые.

Какое-то время мы молча следили за фильмом, а в итоге кино увлекло меня до самых финальных титров. Рома нежно поглаживал мои плечи и никак не посягал на мою территорию. Это вызывало недоумение и восхищение одновременно. Интересно, в бизнесе он потому всего и добился, потому что умел хорошо контролировать эмоции или был прирожденный стратег и тонко чувствовал настроение конкурентов и рынка? Ни одной лишней эмоции на лице. Невозмутимый и неприступный, словно не он все эти дни пытался меня соблазнить.

— Признайся, у тебя тоже есть подобный клон, а ты жаждешь бессмертия? — я внимательно сканировала лицо Смолова.

Суть фильма заключалась в том, что группу людей удерживали в изолированном специальном комплексе и выращивали как биоматериал для богачей, которые были больны неизлечимыми болезнями. Или не могли родить детей. Особенно меня сильно поразила сцена с родившей женщиной, которую потом убили, а ребёнка отдали настоящей, а не клону. Я до сих пор не могла уложить такой циничности в своей голове.

— Я об этом не задумывался. Но фильм интересный. Просто фантастика. Не думал, что он так заставит тебе копаться в своих мыслях, — Рома выключил плазму и положил пульт между нами. — Если о будущем думать в таком ключе, то смысл жизни становится каким-то сомнительным. Я привык получать удовольствие от того, что делаю, — он повернулся и коснулся пальцем моего плеча, провел вниз, спуская с него бретельку.

Я перевела взгляд на его руку и посмотрела в глаза. Конечно, удовольствие! Он привык получать лишь от жизни лишь его. Да и что я вообще знала об этом мужчине? Лишь то, что рядом с ним бешено стучало моё сердце, а сама я становилась какой-то другой: смелой, раскрепощенной, уверенной в себе?

Вторая бретелька спала с плеча, а кусок черной тряпки пополз вниз.

— Я ничего не вижу плохого в том, что двое людей нравятся друг другу и хотят близости. Ты просто все усложняешь, — эти слова, подобно пощечине, привели меня в чувство.

«Усложняешь, привыкла относиться к жизни слишком сложно». Наверное, потому, что мы совершенно два разных по статусу человека, а я не могла позволить себе многих вольностей? Привыкла полагаться на разум, а не на чувства. И в слово «близость» мы вкладывали разные смыслы.

Я остановила движение его рук и заглянула в глаза. Расстегнула несколько пуговиц на его рубашке и коснулась губами оголенной кожи. Стянула с него сорочку и окинула его тело восхищенным взглядом, а затем увлекла за собой и повела в сторону кровати.

— Скажи, у тебя в номере есть халат?

— Халат? — спросил Рома хриплым голосом, хватая меня за запястья, оставляя на коже отметины. — Кажется, был в ванной. Ты замёрзла? — на доли секунд мои щеки вспыхнули румянцем.

— Хочу... хочу немного с тобой поиграть, — протянула я томным голосом, — и показать кое-что откровенное…

— Стриптиз? — довольно улыбнулся он.

— Наверное, нечто не столь откровенное. Но уверена, что никто до меня такого для тебя не делал. Просто доверься мне.

Я пошла в ванную комнату, принесла тесьму от халата и бросила ее на покрывало. Склонилась над Ромой и вжалась губами в его рот. Смолов откинул мои волосы назад, надавил на затылок и углубил поцелуй. Его ласки и движения набирали силу и мощь. Эрекция уперлась мне в живот, и я тихо простонала. Боже, какая же рядом с ним необходима выдержка!

Я толкнула Романа на кровать и попросила вытянуть руки.