– Тебя надо приодеть, – решила Урсула, когда Артём застегнул рюкзак.

Девушка вынула из шкафа ворох рубашек и не новый, но ещё вполне приличный костюм тёмно-синего сукна. – Это принадлежит моему отцу, но пока ты можешь носить. Примерь.

Либериец застыл посреди комнаты с костюмом в руках.

– Где я могу переодеться?

– Ах ты боже мой, какие мы стеснительные! – возмутилась Урсула. – Не думай, будто сможешь чем-то меня удивить. Переодевайся сейчас же!

Артём огляделся, заметил дверь в ванную и шагнул туда с одеждой в руках. Урсула улыбнулась и принялась убирать со стола.

– Я готов. – Артём вышел из ванной.

Полы пиджака болтались на уровне колен невысокого либерийца, а пряжка брючного ремня оказалась на груди парня.

– Мой папа – крупный мужчина, – заметила Урсула и фыркнула в кулак. – Костюм придётся подшить.

– Твой отец был военным? – спросил Артём и указал на следы от погон, отчётливо пропечатавшиеся на тёмном сукне пиджака.

– Мой папа…, – лицо Урсулы некрасиво исказилось, девушка всхлипнула. – Неважно. Раздевайся.

Как ни чёрств душой был либериец, но даже он понял: от дальнейших вопросов следует воздержаться. В сгущающихся сумерках Артём и Урсула вышли из подъезда. Баронесса несла элегантную спортивную сумку, либериец тащил на загривке собственный тощий рюкзак и огромный баул шкипера. Во дворе к астронавтам шагнули трое.

– Ключи от коптера, – приказал баронессе вожак гопников, рослый и крепкий, с бритой башкой на широкой шее борца. – Быстро!

–Ага. Щас! – Урсула с размаху треснула негодяя сумкой по голове.

Почему люди не летают как птицы? Летают. Только низко и недалеко. Удар снёс гопника с ног, и он врезался головой в куст шиповника, который посадил Урсула у подъезда, чтобы придать дому чуть более уютный вид. Подручные бритоголового попытались схватить шкипера за руки.

– Нечестно! – голос Артёма прогремел на весь двор.

Он сбросил баул, шагнул вперёд, взял ближайшего хулигана за грудки и ударил лбом в переносицу. Раздался звук, словно столкнулись два бильярдных шара. Гопник отступил на шаг и рухнул. Из его ноздрей потоком хлынула кровь. А либериец обернулся к последнему оставшемуся на ногах апашу и улыбнулся, как Джек-Потрошитель улыбался своей любимой.

– Теперь честно!

Гопник заверещал неожиданно тонким голоском и бросился наутёк.

– О-о-о! – простонал приходящий в себя вожак.

Он выбрался из куста и сел, схватившись за исцарапанную башку. Артём огляделся и за неимением других жертв склонился над хулиганом.

– Добавить? – спросил он почти ласково.

Гопник увидел серебристые глаза либерийца и побелел от ужаса. Изменённый в республиканской столице – от такого кто угодно впадёт в панику.

– А ты молодец. – Урсула наклонилась и чмокнула механика в широченную переносицу. – Я бы сама от них отбилась. Но всё равно, спасибо.

Либериец стал похож на бультерьера, которого ласково потрепали по холке. Из переулка послышался топот – приятели битых хулиганов спешили на выручку. Губы Артёма растянулись в кровожадной усмешке: он был не прочь снова подраться. Урсула думала иначе. Она схватила механика за шкирку и толкнула в коптер, забралась сама и включила мотор. Машина покачнулась и взлетела. В обшивку стукнул камень. Внизу бесновались и грозили кулаками гопники, упустившие свою законную добычу. Урсула сдвинула джойстик, послав машину вперёд, прочь от старого дома.

У республиканской столицы отсутствовали предместья. Многоэтажная застройка оборвалась внезапно, словно обрезанная ножом, и под коптером потянулась всхолмлённая степь, пересечённая оврагами и редкими нитками дорог. Стемнело. Зарево столичного мегаполиса медленно гасло за кормой. Показался и исчез позади серебристый изгиб реки, окаймлённый тёмной массой пойменного леса. Далеко в стороне мигали навигационные огни другого коптера, летящего параллельным курсом.