Хелен невольно улыбнулась и помахала в ответ. Она знала, что он не увидит этого жеста, но все равно надеялась, что хотя бы почувствует. Женщина спрыгнула с подоконника и пошла к входной двери. По пути она поцеловала вышедшего из ванной Джека в макушку. Хелен приблизилась к двери и отодвинула засов, сняла цепочку и открыла замок. Отошла на пару шагов назад и, не снимая улыбки с лица начала ждать. Слева к ее бедру прижался Джек и она приобняла его.

Спустя несколько минут дверь открылась и в проходе появился Гэрри. Одетый в серую рабочую робу, худой, с щетиной на впалых щеках и синяками под глазами, но радостный. В руке он держал черный пакет. С минуту он стоял и любовался своей семьей.

– Привет, – произнес он тихо.

Улыбка на лице Хелен стала еще шире.

– Привет, – произнесла она в ответ.

– Папа!

Джек побежал в объятия отца. Мужчина чуть присел, чтобы поравняться с сыном, положил пакет на пол, подхватил мальчика и выпрямился, подняв его в воздух. Хелен подошла к мужу и поцеловала его. Гэрри с сыном на руках прошел на кухню. Тем временем его жена взяла пакет и закрыла дверь.

– Что ты принес? – спросила она разглядывая полиэтиленовые свертки в пакете.

– Мясо, – Гэрри с проскользнувшей по лицу гримасой боли поставил сына на пол и потрепал его ладонью по волосам, – на комбинате дали за задержку.

– Да… – в голосе Хелен проскочили грустные нотки, – как думаешь, что на этот раз случилось?

– Боюсь себе даже представить, – Гэрри почесал себе грудь с отсутствующим взглядом.

Словно опомнившись, он окинул кухню взглядом.

– Вы завтракали? – спросил он.

– Неа, – ответил Джек, – я только проснулся, а мама всю ночь тебя ждала.

Гэрри укоризненно посмотрел на жену.

– Хелен…

– Ты же знаешь, я не могу оставаться спокойной, когда такое происходит, – она смущенно опустила глаза, – я волнуюсь за тебя.

Гэрри взял пакет из рук жены и начал укладывать содержимое в холодильник.

– Сколько можно говорить, не волнуйся за меня. Я в безопасности. Я не дурак ходить там, где не надо.

– Ну а если…

– Никаких если, – он строго посмотрел на Хелен, – я выкручусь.

Он взял три тонких стейка, положил их на кухонный стол и поставил сковороду на плиту. Треск жарящегося мяса и вкусный аромат заполнил кухню. Хелен открыла банку консервированных овощей и разложила их по тарелкам.

Когда стейки были готовы семья села за стол завтракать. Хелен рассказывала Гэрри о том, что происходило дома эти три дня. Муж слушал ее с заинтересованным видом и, то и дело, чесал себе грудь. Когда они закончили и Гэрри встал из-за стола Джек его спросил:

– Па, а где твой значок?

Гэрри рассеянно посмотрел на свой комбинезон и не обнаружив предмета, о котором говорил сын, махнул рукой.

– Я его на работе оставил в шкафчике, когда переодевался. Завтра обязательно с ним вернусь.

Он подмигнул мальчику, собрал грязные тарелки со стола и убрал их в мойку.

– Мясо замечательное! – сказала Хелен довольно откинувшись на стуле.

– Я знаю, – ответил Гэрри с улыбкой поворачиваясь к ней.

– Давно мы не ели настоящей, свежей еды. Твои начальники, наверное, тебя ценят. Это что свинина или говядина?

Гэрри немного растерянно посмотрел на нее.

– Не помню. Свинина вроде, – ответил он, отводя взгляд и почесывая грудь под робой.

– Ладно, – он резко стал серьезным, – завтра на работу, надо хорошенечко отоспаться, а то там, знаешь как… Я лягу. Вечером обязательно поиграем.

Он подмигнул сыну и пошел в единственную комнату и повалился на незастеленную кровать.

***

Я смотрю на лицо человека в зеркале. Лицо принадлежавшее другому. Теперь оно мое. Мне всего-лишь сорок два, но там я вижу шестидесятилетнего мужчину. Линии морщин, пересекающие лицо. Тонкие губы с направленными вниз краями, словно очередная складка. Обвисшие, бульдожьи щеки, широкий нос. Светло-карие, глубоко посаженные глаза бесстрастно смотрят в ответ.