Проша, большая лохматая дворняга, гавкать перестал, и теперь мел хвостом землю, скаля внушительные клыки. Виталик потрепал пса по загривку, укоротил цепь и махнул рукой:

– Заходите, не бойтесь!

Обширный двор был засыпан речным песком с галькой, поверх которого выложены дорожки из досок, уводившие в огород, в баню и к туалету. В доме, из просторных сеней попали в огромную кухню с русской печью. Виталик не замолкал:

– Все руками тестя сделано. Вот такой был мужик! И поработать, и выпить, и закусить. Так и умер, в работе. Дрова зимой колол во дворе, присел на минутку отдохнуть. Теща раз в окно выглянула – сидит. Через пять минут поглядела – сидит! Третий раз – глядь, а он все сидит, позы не меняя. Она – к нему! За плечо тронула, а он с колоды вбок и упал, глаза в небо! Врач сказал – мгновенная смерть! Чемодан – вот сюда можно поставить. А это – кровати, сами уж выберите, кто на какой. Чайку если захотите – самовар еще горячий. Магазин продуктовый видели, когда сюда ехали? В Читу автобус ходит, правда, не часто. Удобства, конечно, во дворе. Прохор – пес умный. Запах ваш запомнил, проблем не будет. Ну, все мужики, устраивайтесь, мне работать надо. Волка ноги кормят, а меня – колеса!

Леха аккуратно закрыл за шофером калитку, и остался стоять возле нее безмолвным часовым. Проша пошел было к нему, надеясь на ласку, но потянул воздух носом, заскулил, поджал хвост и быстро убрался в будку. Кольцо хмыкнуло:

«И правда, умная собака. Ну, как тебе, хозяин, жилищные условия?»

Условия были своеобразны. Внутри дома царил «сталинский ампир». Желтые бархатные занавеси на окнах и дверях, ворсистые ковры на стенах, полу, и даже диване. Круглый стол посреди комнаты с бархатной скатертью, сервант с горкой хрусталя и вереницей слоников, трюмо с набором разнообразных флакончиков и телевизор, закрытый вышитой салфеткой. Напольные часы с гирями. И везде – статуэтки. Фарфоровые, фаянсовые, хрустальные. Из камня, кости и даже чугуна. Пастушки и купальщицы, русалки и сатиры, балерины и клоуны. Слоники, лошадки, тигры, глухари. Все горизонтальные поверхности были заняты малыми скульптурными формами.

В спальне, у закрытых коврами стен разместились две огромные кровати с никелированными шарами в изголовьях. С пуховыми перинами и одеялами верблюжьей шерсти. Расшитыми покрывалами и горками подушек. В углу – полированный комод с трельяжем на крышке и теми же неизменными статуэтками.

«Красота, – подвел итоги осмотра «боевой артефакт», – почти как в покоях Повелителя колец».

«Сколько она еще попросит за эту красоту», – почесал затылок Попов.

«Я с тобой, хозяин, не переживай. Квартплата будет разумной. Главное, что «эльфийку» нашли! Рядом она!»

«Рядом-то, рядом, – Серега плюхнулся на диван, – но как достать? Территория закрытая и охраняемая. Кто нам даст по танкам шарить?»

«Надо с тетей Зоей разговаривать, – решило кольцо, – есть тут у меня одна задумка, хозяин. Сейчас, объясню в двух словах…».

*      *      *

Ровно в пять Прохор подал голос, но так и не вылез из будки. Андроид звякнул запором калитки и впустил хозяйку дома, женщину лет шестидесяти в черной вохровской шинели. Постояльцам тетя Зоя откровенно обрадовалась:

– Ой, хорошие ребята, хорошие. Молодец, Виталик! Золото, а не зять! Надолго, ребятки?

– Как все дела сделаем, Зоя Александровна.

– Ой, да давайте без отчества! Просто – тетя Зоя.

Познакомились, обговорили оплату. Помощь кольца не понадобилась, запросы тети Зои были скромными. За ужином перешли к делу:

– Виталька сказал, что вам помочь надо? Ваши танки вчерась разгрузили-то?

– Наши, тетя Зоя, – начал «подкоп» Серега, – вот только помощь нам нужна не по сдаче.