В новом столетии падение продолжилось. Как уже отмечалось, на парламентских выборах 2001 года в Великобритании был отмечен самый низкий уровень явки за все время существования всеобщего избирательного права. Парламентские выборы 2002 года во Франции и Ирландии были также отмечены рекордно низким уровнем явки, и если Ирландия смогла восстановить показатели к 2007 году, то следующие выборы во Франции собрали на участках всего 60,4 %. Рекордно низкий уровень участия был также зарегистрирован в 2008 году в Италии, в 2001 году в Норвегии, в 2002 году в Португалии и в 2000 году в Испании. Довольно близко к историческому минимуму явки подошла Греция в 2000-м, Швейцария в 2003-м, Австрия в 2006-м и Финляндия в 2007 году. Вопрос о причинах сохранения этой тенденции остается открытым, и мы к нему еще вернемся. Причиной может быть как смена поколений, так и унылость политической дискуссии. В данный момент наиболее важным наблюдением является однонаправленность и повсеместность снижения явки, которая становится отличным индикатором ослабления избирательного процесса.

Еще один способ увидеть картину целиком, возможно, покажется более убедительным. Показатели изменения явки несколько напоминают изменения климата: изменения не обязательно происходят скачкообразно и линейно. Более того, кому-то изменение уровня явки может показаться недостаточным для фиксации уклонения и отстранения. Как и в измерении климатических изменений, важность незначительной или неявной тенденции может быть недооценена или даже оспорена. Одним из способов, используемых климатологами для решения этой проблемы, является не фиксация тенденции как таковой, но исследование паттернов, заметных по времени и частоте пиковых значений. Это на самом деле довольно простой и интуитивно понятный подход к измерению. Так, например, Фил Джонс и Андерс Моберг (Jones and Moberg, 2003) привели четкие доказательства глобального потепления, отметив, что самым теплым десятилетием за последнее время стали 90-е годы ХХ века, а рекордно высокие температуры фиксировались сначала в 1998, а затем в 2001 году. Начиная с 1990 года температура воздуха восемь раз обновляла максимумы, хотя в отдельные годы (1992, 1993 и 1994) она была не намного выше, чем в конце 1970-х. Другими словами, паттерн обычно очевиден, даже если тенденция не является однонаправленной.

По этой причине степень изменения уровня явки – и других показателей массового политического поведения – часто недооценивается. Хотя тенденция к снижению уровня участия в выборах пока не просматривается явно, рекордно низкие уровни явки достигаются все чаще и во все большем числе стран. Как видно из табл. 1[а], в которой для каждой из пятнадцати европейских демократий приведены три года с наиболее низким уровнем явки, почти четыре пятых из них приходятся на последние два десятилетия. Другими словами, в 1990–2000-е годы рекордно низкой была не только средняя за десятилетие явка, но и явка по конкретным годам в подавляющем большинстве западноевропейских демократий. Два выделяющихся исключения – Дания и Швеция, где, похоже, по стечению обстоятельств самая низкая явка пришлась на 1950-е годы. Помимо этих случаев, исключением оказываются выборы с низкой явкой в 1960-х и 1970-х годах в Бельгии и два случая выборов с низкой явкой в 1980-х годах во Франции и Люксембурге. Оставшиеся 35 дат приходятся на 1990–2000-е годы. Другими словами, какими бы незначительными ни были сдвиги в общей явке, наблюдения раскладываются на несколько примечательных кластеров (см. табл. 2[б]). В самом деле, этот паттерн заметен также в новых южных европейских демократиях: три рекорда самой низкой явки в поставторитарной Греции пришлись на 1996, 2000 и 2007 годы, в Португалии – на 1999, 2002 и 2005 годы, в Испании – на 1989 и 2000 годы (третий рекорд был в 1979 году). Так же, как и в устойчивых демократиях, более поздние выборы в них соответствовали более низкой явке. Безусловно, там встречаются и тенденции, противоположные выделенной. Тем не менее общее направление изменений распознается безошибочно и свидетельствует об уклонении и отстранении граждан от политики