Супруга Фаломеева выставила на стол все припасы.

– Вот вы генерал уже, а не подозревали, что я настоящий социалист, – признался за обедом Фаломеев. – Да ещё с некоторым положением в партии. – Носович бросил на него презрительный взгляд. Более всего разозлило самодовольство Фаломеева. – Осуждаете? А я вот стараюсь на благо Отечества и тоже не согласен с большевиками. Они – накипь революции, временный нарыв! Лопнут по-скорому. Смахнём в удобный момент без кровопролития. Видите, как по-умному мыслим! Как Вы на фронте. Офицеры нам во как нужны! Но лидеры партии против. Стратегия! Пойдёмте вместе к руководству, переубедим.

– Прощай, Фаломеев!

Спускаясь по лестнице, Носович нервно бил перчатками по бедру:

– И этот предатель!

На следующий день на Киевском вокзале встречал супругу. Екатерина Константиновна привезла разрешение от Антонова-Овсиенко на свободное перемещение по южнорусским республикам.

– Едем в Царицын, душа моя! – Носович поцеловал обручальное кольцо на правой кисти. – Получил назначение начальником штаба Северо-кавказского военного округа.

4-го мая начальник административного управления Генерального штаба большевиков, бывший генерал-майор Серебрянников оформил назначение Носовича на должность начальника штаба округа и тот занялся подбором кадров. Критерий был один – бывшие офицеры. Главная задача группы – саботаж, дезорганизация Красной армии и сдача города наступающим белым армия и казачьи частям. Чебышева назначил начальником артиллерийского управления. Заместителем Чебышев выбрал конного артиллериста полковника Сухотина. Двоюродный племянник Чебышева поручик Тарасенков также попросился в штаб. Порекомендовал подпоручика Льва Садковского и поручика Сергея Кремкова – сына генерала Кремкова. Все трое были назначены адъютантами Носовича. На должность начальника хозяйственного управления Чебышев предложил Старикова, заместителем – Рождественского. Из Петрограда был вызван капитан 2-го ранга Лохматов.

– Потом определимся с должностью, – решил Носович. – Город на реке, моряк определённо нужен.

Начальником мобилизационного управления назначил близкого друга – полковника Ковалевского, бывшего начальника отдела контрразведки Минского военного округа и помощника начальника оперативного управления отдела разведки Высшего военного совета. Носович решил пока не говорить ему о настоящих задачах штаба. Связь с Москвой решили поддерживать через Страдецкого, адъютантов и французского консула Шарбо. Консульство располагалось более чем удачно – в том же трёхэтажном купеческом особняке с видом на Волгу, что и штаб округа. По донесениям Шарбо гарнизон Царицына насчитывал всего лишь 3000 человек. Начальником службы охраны гарнизона был сербский офицер Вуясинович, предположительно связанный с контрреволюционным подпольем. Носович решил убедить его поднять мятеж во время наступления белых армий и казаков. Предстояло также по просьбе генерала Лаверня оказать помощь лейтенанту контрразведки Беньо в эвакуации французских военных заводов.

27-го мая Носович со штабом прибыл в Царицын. В тот же день Шарбо получил подключить к работе представителя сербской военной миссии полковника Христича. В задачу Христича входило склонить к мятежу Первый сербский революционный полк, расквартированный в городе. Беньо прибыл из Москвы неделей позже, поселился в консульстве у Шарбо.

Паровоз с одним вагоном стоял у платформы, время от времени напрягаясь и попыхивая белым паром, готовый отправиться в любую минуту. Ночной перрон безлюден, неприветлив и опасен из-за многочисленных банд, наводнивших революционную Москву. Мой расстрельный комиссар остановился перед дверью вагона, пропустил меня вперёд и молча ушёл в ночь.