– Мы здесь для того и собрались, чтобы ты почувствовал себя живым, – улыбнулась я ему, а он улыбнулся мне в ответ.

– Сначала я подумал, что ты – сумасшедшая фанатка, которая решила забрать меня себе, – в ход пошли откровения.

Ну, что ж, откровение за откровение. Небольшая эмоциональная встряска не помешает:

– В этом есть доля правды.

– Что?! – Рей выпучил на меня глазищи и приподнялся на койке.

– Если бы я не была знакома с твоим творчеством, не узнала бы о твоей болезни. Интернет – великая вещь, в нём можно найти почти всё.

– Хочешь сказать, ты фанатка?

– Нет, Рей. Я уже не в том возрасте, чтобы развешивать постеры по стенам и кричать на концертах, как я тебя люблю. Просто поинтересовалась в поисковике, кто такой Рейнард Беллс, и вуаля!

– Напугала... Попасть в рабство и умереть прикованным к батарее после зверского изнасилования – так себе перспектива.

– Рей, без обид, но только отбитая патологическая извращенка смогла бы провернуть с тобой такое, – я поморщилась и дёрнула плечами. – Ну и мысли у тебя!

– Я настолько жалок и отвратителен?

– Нет, конечно. Просто придумываешь всякие страсти, – тогда я ещё не подозревала, что вскоре поступлю, как та самая извращенка: прикую его, правда, не к батарее за неимением оной, а к изголовью кровати.

– У меня с детства богатая фантазия, – мне снова подарили улыбку.

– Пожалуйста, направь её в позитивное русло. Хорошо?

– Постараюсь. И всё же мне не хотелось бы умереть, так и не испытав удовольствия от секса.

– Насиловать не буду, даже не уговаривай! Вылечим тебя – и вперёд! – удовлетворяйся сколько влезет.

Рей улыбнулся, а потом резко скис.

– Моя жизнь вовсе не такая, как ты себе представляешь.

– Откуда тебе знать, как я её представляю?

– Люди, которые не знакомы с медийностью, думают, что известность – это вершина мира и вседозволенность, но это не так. Я не могу спокойно в одиночестве прогуляться по парку, не могу пойти с друзьями в бургерную, не могу даже... – он не договорил и махнул рукой. – Да, у меня толпы поклонниц, но никто не знает меня настоящего. Все любят только мой образ. А я... я совсем не такой.

Признаюсь, я и впрямь думала, что известность – это сплошные привилегии, но оказывается, ограничений здесь куда больше.

– Тебе от этого плохо?

– Накатывает порой...

– Тогда пообещай мне: как поправишься, найдёшь время и возможность для всего, о чём мечтаешь.

– Если поправлюсь.

– Когда! Не съезжай с темы! Обещай мне!

– Ладно. Обещаю, – и Рей, уставший от общения, уснул, а следом за ним и я.

***

При приземлении тряхнуло так, что у моего болезного снова хлынула носом кровь.

– Как ты, Рей? – спросила я, когда он открыл глаза.

– Голова... кружится... – судя по тому, что он не мог сфокусировать на мне взгляд, дела впрямь плохи. – Когда это кончится? – он вытер кровь тыльной стороной ладони и весь перемазался.

– Я помогу. Лежи, я остановлю кровь. Это нормально при перепадах давления.

– Ты меня так успокаиваешь?

– А какой смысл паниковать? Я наблюдала эти симптомы множество раз. Раз говорю, что прорвёмся, значит, так и будет, – Рей ничего мне не ответил, поэтому я продолжила: – Закрой глаза. Сейчас выгрузимся, и я забронирую нам номер в гостинице. Переночуем там.

– Кажется, я умираю. Сердце еле бьётся...

– Отставить умирать! – отчего-то я точно знала, что смерть так просто не отнимет его у меня. Может, интуиция подсказала, может, самонадеянная вера в мои силы и счастливый случай.

– А ты милая...

– Очень скоро ты заберёшь свои слова обратно, – вздохнула я, зная, что это неизбежно.

Нанятые работники выгрузили Рея и наш багаж из самолёта и на скорой помощи доставили нас в гостиницу, где, наконец, было тихо и можно расслабиться.