Про улучшение я, конечно же, мечтала вслух, так сказать, манифестировала, но мне нужно было как-то поднять дух у приунывшего и отчаявшегося Рея. Кажется, получилось. Из бани мы вышли, держась за руки, и мой подопечный дошагал до дивана сам.

– Предлагаю сложить твою громоздкую койку и убрать на чердак. Она занимает слишком много места и тебе больше не понадобится.

– Не понадобится?

– Не-а! Отныне ты у нас ходячий пациент!

– Ладно. Признаться, она мне тоже уже осточертела.

– Решено!

***

Первые подвижки к выздоровлению после жёсткого и беспросветного отката появились у Рейнарда через неделю.

Мы прошли через такой кошмар, что я, кажется, постарела лет на 10, беспрестанно ухаживая за больным. Были дни, что я не успевала даже приготовить еды, и приходилось полагаться на доброту бабы Любы.

И вот, сегодня мы с Реем собрались в лес по ягоды. Сентябрь стоял относительно тёплый, поэтому есть шанс насобирать черники и брусники. Далеко не пойдём, поэтому о морошке я даже не мечтала.

Увидев уличную одежду, которую я ему предложила, Рейнард в недоумении уставился на меня:

– Я это не надену.

– Наденешь, – спокойно ответила я.

– Да в этом старье сто человек умерло! Ни за что не надену эту уродливую ветошь!

– Никто в этом не умирал. К тому же одежда чистая, постиранная и даже не порванная. Надевай, не спорь.

Тот упрямо замотал головой.

– Рей, у тебя нет с собой даже тёплых штанов. Как ты собрался выживать здесь зимой?

– Я не планировал дожить до зимы.

Ужас. Похоже, его мама тоже ни во что особо уже не верила либо думала, что её сын будет трупиком лежать в моей тайной экспериментальной лечебнице. Потому в чемодане только пижамы и трусы с носками.

– Не планировал... – нервишки у меня после адовой недели расшатались, но я заставила себя успокоиться и ответила: – А придётся дожить. Между прочим, двое моих подопечных выздоровели в этой одежде, – о том, что эти вещи когда-то принадлежали покойному супругу бабы Веры, бывшей хозяйки этого дома, я умолчала. – Стёганые штаны и ватник очень тёплые. В них ты точно не замёрзнешь.

Спустя полчаса уговоров Рей, опираясь на меня, как на костыль, недовольно отправился в свой первый в жизни поход за ягодами. Радости на его лице было ноль.

Штаны с его тощих бёдер норовили свалиться, поэтому за неимением ремня пришлось затянуть их импровизированным поясом из эластичного бинта, и это показалось моему подопечному совсем уж унизительным.

Ватник повис на нём, как на вешалке. В широкую куртку влезло бы трое таких, как Рей.

С пластиковым ведёрком в руке мой подопечный смотрелся потешно и чем-то напоминал ребёнка, которого против воли припахали помогать по хозяйству.

– Утречка! – поздоровалась с нами баба Люба. – Неужто по ягоды собрались?

– Утро доброе! Да! – ответила я.

– Как зайдёте в лес, поверните дважды налево, там ещё нетронутая ягодная поляна. Даже черники немного осталось.

– Спасибо, бабуль!

Уж кто-кто, а бабуля окрестности знает. Она, хоть и старенькая, но бодрая на зависть молодым.

– Рей, как ты? – этот вопрос звучал каждый день не по разу.

– Никак, – буркнул он. То ли одежда испортила ему настроение, то ли сам поход.

– В лесу много целебной энергетики. Это ещё один шаг к твоему выздоровлению. Эй? Ну, что ты такой хмурый?

– Я хочу позвонить маме.

– Нажаловаться на меня? – спросила в полушутку.

– Нет. Просто скучаю.

– Как только появятся первые видимые улучшения, обязательно позвонишь. Чтобы выбраться туда, где ловит сеть, нужно либо взбираться на гору, либо ехать в город.

– Мне здесь не нравится.

– Понимаю. Я тоже долго привыкала к туалету.

К слову, чтобы не морозить попу, я-таки организовала ведро с сидушкой, так что теперь не обязательно было выходить на холод.