– Поехали в ресторан. Позавтракаем. Через 3 часа самолёт.

– Я не голодная.

– Прекрати, Линдеман. Тебе придётся принять условия игры!

Завтракали мы молча.

Потом молча добирались до аэропорта.

Снова был частный борт.

Какие-то люди, которых я не знала. Но очень богатые. Отсела от них демонстративно. Вытащила книгу Бахтина. Читала про карнавал. А думала про Тутанкова. И он, наверняка, думал про меня. Смотрел то и дело. Каким-то горьким взглядом. Но не подходил.

До острова мы добирались на катере. И уже вдвоём. Он сидел сзади. Обхватив меня за плечи.

– Теперь тут нет лишних глаз. Можно расслабиться. – Илья начал нежно целовать мою шею. Спускаясь ниже по плечам. А потом возвращался обратно. До уха.

– Ты очень дорога мне, Линдеман…– произнёс он еле слышно. Но эти невероятно важные слова стучали в моей голове, словно барабанной очередью.

Наши апартаменты располагались у воды. Тутанков завел меня в спальню. И кивнул на коробку, стоявшую на кровати:

– Это тебе. Открывай.

Я откинула крышку.

Там были дорогущи шлепацы. Купальник. Какие-то платья.

И записка.

Я аккуратно развернула её.

Женский почерк.

"Он правда влюблен. Но не обольщайся. Это быстро пройдёт. Ведь И.К. не знает, что тогда ты сбежала с Мишей Сониным. А я знаю!Надеюсь, купальник натирать не будет.

С любовью. Тори."

Я скомкала записку и смыла её в унитаз.

Сучка!

Вот же сучка!

– Люб, идем поплаваем!

Передо мной снова возник Тутанков, но уже в одних плавках и кивнул в сторону пляжа.

– Сейчас приду. – ответила я, улыбаясь.

А в душе мне было противно надевать купальник, который выбирала ОНА.

Я злилась.

Физически было все прекрасно. А морально я была истощена.

Сломлена.

Раздавлена.

И несчастна.

Я вышла из комнаты.

Прямо на берег. Села с Тутанковым на песок. Он подхватил меня и повалил рядом. Навис сверху и целовал в лицо. Гладил большим пальцем по щеке.

– Я счастлив. Счастлив с тобой, Линдеман! Прости меня. За вчерашнее…– он виновато уткнулся носом в мою ключицу.

А я была будто заморожена. Будто бы его слова утекали сквозь меня. Я совершенно не радовалась. Что тут, на острове. С ним! Вдвоём.

Всё тяготило меня!

Всё в одночасье стало серым!

То, что я чувствовала…

Очень мне не нравилось.

Но выбора будто бы больше не не было.

К концу третьего дня он встретил в ресторане какого-то давнего знакомого. И они выпили. Я сидела рядом с женой этого уважаемого человека. Вокруг нас бегали их дети. Трое или четверо?… И разговаривать нам, вероятно, было не о чем. Я просто молчала. А она то и дело комментировала происходящее.

– Сейчас накилдырятся. И счастливые пойдут спать. А мне с детьми отжиматься. Младший совсем без меня не засыпает…– она устало кивнула на белобрысого мальчишку лет трех и отхлебнула из бокала дорогого красного вина. И с грузом опустила фужер обратно на стол.

– Хорошо, что у меня есть дети. С ними я хотя бы чувствую себя значимой и нужной. А с ним…– она осторожно указала глазами на мужа. – Никогда! Так что, Любка, рожай от Тутанкова. Иначе свихнешься…

Я не стала ей ничего отвечать.

Через полчаса мы с Ильёй вернулись в номер.

От него сильно пахло виски. Он полез целоваться. Прижимая меня к стене. Я увернулась. Мне было неприятно, что он пьян.

– А в чем дело? – вдруг  прошипел он мне в лицо. – Чего ебало такое недовольное, а? – он схватил меня крепкой рукой прямо за шею, чтобы я не смогла вновь увернуться. И начал силой засасывать в губы. Налегая на меня всем телом. Я чувствовала эрекцию. Очень уверенную. Он сжал второй рукой моё бедро. Залез под юбку. Махом сорвал белье и бросил в сторону.

– Сейчас отсосешь. Поняла? Голая. Раздевайся!

Он рванул мой сарафан за лиф.