Я оставила себе только книгу Бахтина. Видела в иллюминатор, как к трапу подъехал чёрный мерседес. Оттуда вышло четверо здоровых серьёзных мужиков. В том числе, и Тутанков. Они шумно и задорно ввалились в салон.

Я подняла глаза и встретилась взглядом с НИМ.

Он был в обычной синей толстовке нараспашку. Без костюма, как обычно. Какой-то простой…Но непростой.

– Это кто? – спросил один из серьёзных мужчин в очках, кивая на меня.

– Моя…Моя секретарша. – удовлетворенно ответил Тутанков.

Двое других многозначительно хмыкнули.

Я так и сидела в стороне.

Одна.

Компания шумно и эмоционально обсуждала какие-то ставки финансирования. И ещё что-то сложное для меня. Стюардессы ходили туда-сюда, раскачивая самолет. И когда все более менее успокоились, мы были готовы к взлету.

Я расположилась лицом к кабине пилотов.

Впереди было еще пара кресел, повернутых в мою сторону.

В одно из них и сел Тутанков. Снял толстовку. Остался в белой обтягивающей футболке. Я впервые видела его таким.

Он закинул ногу на ногу. То и дело кидал на меня жаркие взгляды. Или мне так казалось?

Хотелось смотреть на него и смотреть. Но я целомудренно опустила глаза в Бахтина.

– Люба, вам принести плед? – заботливо спросила стюардесса.

Я кивнула. И через пару минут после взлёта уютно устроилась с ногами в широком кресле под пледом и с Бахтиным. Конечно, я не читала. Тупо пялилась в текст. В одну и ту же строчку не переворачивая страниц. Мысли скакали в голове как белки.

Разговоры мужчин стали тише.

Их глушил шум двигателя.

Вдруг я увидела, как ОН встал. И направился в мою сторону.

Занервничала. Сглотнула.

Подошёл вальяжно и облакотился на спинку кресла.

У меня внутри кровь забурлила под напором, словно водопад. Но я старалась даже дышать тише обычного. Показывала изо всех сил безразличие.

Он засунул руку в задний карман и достал оттуда пачку денег.

МОЮ!

Вчерашнюю!

Пачку!

Бросил на соседнее сиденье.

– Верни, где взяла. – строго сказал он.

– Это же мой штраф! – я осмелилась повысить голос и посмотрела ему прямо в глаза.

– Линдеман, в следующий раз перед тем, как оплачивать какой-либо штраф, ознакомься с документами, подтверждающими, что он у тебя есть. – он улыбнулся.

И я понимала, что ОН вчера блефовал. И ликовал сегодня от этого.

– Так не было никакого штрафа? – распахнула глаза я.

Он пожал плечами. Саркастично. И, засунув руки в карманы, собрался было идти обратно к своим важным товарищам. Но вдруг задержался. Замедлился. И тембором, тише обычного, произнес, нагнувшись к моему уху:

– Но ты меня удивила, конечно. Будем считать, что 3:3.

Он еле сдерживался от улыбки.

Я вновь опустила глаза в Бахтина.

По мне побежала сильнейшая дрожь. И было холодно даже под пледом.

А ещё…

Ещё я почувствовала возбуждение…От его голоса. И испугалась этого.

Кто-то позвал ЕГО выпить стопочку.

– С удовольствием! – ответил он и так же вальяжно пошел в переднюю часть салона.

– Люба, хотите шампанского? – предложила мне стюардесса.

– Нет. – ответила я. Хотя мне хотелось. Но я боялась. Боялась поплыть.

Всю оставшуюся дорогу я сидела на своём месте. Рядом с пачкой денег.

Никто больше не разговаривал со мной.

Как только самолёт приземлился, ко мне вновь подошла стюардесса.

– Люба, сейчас пограничники проверят ваши документы и помощники пригласят вас в комнату, чтобы переодеться. Илья Константинович просил передать, что вы сразу едете на приветственный кофе брейк.

– Спасибо. – ответила я.

Через полчаса мы сидели в микроавтобусе.

ОН спереди. Я сзади.

Тутанков переоделся в чёрный строгий костюм.

Я – в платье.

Когда он увидел меня в нем, то остановился взглядом на ногах.