– Ну что, Люб. Труба зовет? Сколько у нас адресов?

– Сорок. – вздохнула я.

– Так это мы до ночи кататься будем.

– А куда деваться?

– И то верно.

– Постараюсь побыстрее.

Мы проездили до темноты. На каждом адресе было по четыре или пять экземпляров.

Я представлялась сотрудником редакции и забирала журналы. Скидывала их в багажник нашей машины. И мы ехали дальше. За один вечер я побывала в 20 бутиках, 5 салонах красоты, 9 автосалонах и 7 ресторанах. И собрала 194 журнала. 5 валялись у нас в салоне....А один…Один так и не удалось найти.

К девяти вечера я валилась с ног от усталости. Но до отдыха было еще далеко. Я набрала номер Санька.

– Привет. – сонным голосом ответил он.

– Не спи, замерзнешь!

– Что случилось, Линдеман?

– Ты знаешь какой-нибудь живописный пустырь? – танственно спросила я.

– Тебе зачем?

– Через полчаса встречаемся в автосалоне у твоего папы. С собой возьми зажигалку и камеру.

– Любаш, ты ебнулась?

– Ты хочешь, чтобы я жила? Приезжай!

Через полчаса мы с водителем заехжали на парковку.

– Куда журналы выгрузить, Люб? – спросил он.

Я увидела камрюху Сани.

– Вон туда! – кивнула я на его машину. – А я сейчас вернусь.

Я вылезла из субарика, махнула Саньку рукой и забежала в шоу-рум за пятью оставшимися экземплярами. Когда я вышла, то услышала перепалку.

– Зачем мне это? – возмущался Саня.

– Да начальница сказала к вам грузить. Я и гружу.

– Слышь, начальница. Что происходит? Обьясни! – улыбаясь, спросил мой приятель.

– По дороге расскажу. Поехали.

Мы сели в Камри. Саша завел мотор.

– Ну, я жду!

– Перед тем, как начать повествование, у меня к тебе ещё одна просьба…– тихо сказала я.

– Мне уже страшно, Линдеман.

– Ты можешь спросить у Кирилла Аверьяновича личную почту Тутанкова?

Саня припарковался у обочины.

– Что у тебя за игры с Тутанковым, Люб? Это не тот человек, с кем можно играть.

– Я знаю. Но он сам меня попросил.

– О чем?

– Журналы эти уничтожить.

– И мы едем их сжигать?

– Да. Ты зажигалку взял?

– Взял.

– И камеру?

– И фотоаппарат.

– Снимешь?

– Что?

– Как я журналы жгу?

– Ты сумасшедшая, Линдеман.

– Он меня на понт берет.

– Он всех на понт берет. Но это не значит, что с ним надо тягаться.

Я ничего не ответила. Мы заехали в какое-то полузаброшеное поселение. По периметру росли кустарники.

– Что это?

– Дачи старые. Под снос. – ответил Санек, проезжая частокол.

– Ты тут был?

– Тут у прадеда дача была. Давно. От неё только бак железный остался. Мы там с тобой все и сожжем. Природу чтобы не портить.

Он остановился. Открыл багажник. Достал журналы и бросил стопкой в глубокую железную бочку, которую освещали фары машины.

Я вытащила зажигалку из бардачка.

– Снимай! – кивнула я ему и поднесла пламя к бумаге. Огонь вспыхнул.

Журналы начали гореть, чуть потрескивая. И очень быстро.

Саня облакотился на капот. Я села на пень рядом и смотрела на огонь.

– Тебе понравился Тутанков? – вдруг спросил он.

– Ты что! Я боюсь его до ужаса. Кто он. А кто – я. – вздохнула я.

– Боишься, говоришь. А отвечаешь, как равная. Желая произвести впечатление.

– Это в последний раз. – ответила я.

– Почему?

– Наверное, напишу заявление…– грустно пожала плечами я.

– Зачем? Ведь у тебя все получается!

– На учёбу времени не хватает…

– Это отговорки же, Люб. Что случилось?

– Да ничего. – махнула я рукой.

– Папа адрес прислал…

– Какой?

– Который ты просила. Почту Тутанкова.

– Скинь мне смской. И запись с камеры.

– Хорошо. – пожал плечами Саша.

– Сегодня!

– Приеду. Загружу в облако и скину тебе ссылку.

– Спасибо.

Обратно мы ехали молча.

В двенадцатом часу ночи.

– Люба, ты где была? – из темноты спросила меня мама, когда я тихо вошла в квартиру.