Ривер прокашлялась.

– Вообще-то, это не коробочки. Это книги.

– Ага, whatever3. – Миккель сел на пол и стал перебирать книги. – Вот. Осталось найти, откуда она.

– Мы взяли шесть этих штук. Семь, но первая не в счёт. Я бросил её там. – Маршалл указал на книгу, лежавшую справа от входа. – Не предлагай загрузить ещё, чтобы определить шкаф. Вето!

– Вето?!

Лицо Маршалла скривилось, приняв недетские черты. Когда он загружал в разум книги, то еле улавливал смысл. Информация скоростным поездом пронеслась сквозь его разум, не дав заглянуть ни в одно окошко, но сейчас всё уложилось в голове ровными стопочками. Новые знания были каталогизированы и находились в постоянной доступности. Маршалл мог с лёгкостью назвать каждую кость человеческого скелета, классифицировать любое стрелковое оружие, охарактеризовать контрактуализм4 и перечислить пантеон богов Древнего Египта, обозначая каждого иероглифами. Расплатиться за приобретённый кругозор пришлось монотонной болью в висках.

– Вето – что-то типа запрещения, – чуть с опозданием объяснил Маршалл, но Миккель его всё равно не услышал.

Явно не веря, что другого способа вычислить нужный стеллаж нет, он обдумывал новую стратегию. Перечислив все книги, что они загрузили, Миккель попытался найти причину, почему они вообще есть в наличие, то и дело размышляя вслух. В мыслях же его постоянно всплывал сюжет о том, как Зеро Смиту заказали убить главу Александрийской библиотеки, чем он недоумённо поделился с Маршаллом:

– Помнишь двадцать второй номер Зеро? Там про древнее хранилище книг. Он всё мне путает. «Заставь старика молчать, Зеро. Он последний, кто знает, где что-то то там».

Маршалл кивнул, немного поразмыслил над словами друга и затараторил:

– Ривер, можешь перечислить, эм… разделы, на которые все штуки поделены?

– Твой вопрос очень неточный. Но мне нравится, как ты называешь книги – штуками. Есть в этом что-то…

Ответственная тихо усмехнулась и вывесила в воздухе голограммный список категорий литературы в алфавитном порядке. Большинство позиций в нём представляли собой ту или иную отрасль науки, но присутствовали и некоторые исключения. Например, категория «Полезные знания» или категория «Чертежи». Список состоял из двадцати трёх строчек, а шкафов в зале, как позже объяснила Ривер, находилось ровно в три раза больше.

Начав от входа, Маршалл принялся медленно обходить комнату по кругу и отсчитывать по три стеллажа на одну позицию списка. Чтобы не сбиться, он загибал пальцы. Четыре и пять… Маршалл насторожился: пустое место нашлось лишь в одной из этих секций, в пятой. Не понимаю. У десятой тройки, где, по подсчётам, находилась история, он озадаченно нахмурился. Белые корешки стояли идеально ровными рядами. Ни одной книги не взято. А если наоборот? Не собираясь сдаваться, Маршалл вернулся назад ко входу и пошёл в противоположную сторону. Сошлось!

Маршалл остановился напротив шкафа с недостающей книгой и внимательно осмотрел тот. Никаких рычагов. Никаких намёков на дисплей. Скинул с полок книги. Ощупал сверху донизу. Ничего. Он не сомневался, что дверь находится именно там, но всё, казалось, пыталось убедить его в обратном.

Миккель, до этого наблюдавший, подошёл к другу и облокотился на пустую полку.

– Всё ‘кей, ещё разберёмся. Если что, можем сломать. Нам уже повезло с Марией-Антуанеттой, по…

Договорить он не успел. За стеллажом что-то звонко щёлкнуло, и тот превратился в полупрозрачную голограмму. Сквозь тонкую пелену оной виднелся короткий мрачный коридор. Миккель чуть не провалился в проход, но Маршалл вовремя подхватил его за плечо. В следующий миг над каждым шкафом нависла голубая табличка с названием категории и аннотацией о представленных в нём книгах.