Парни расступаются в стороны, позволяя нам с Дианой пройти вперед, и молчаливой тенью двигаются следом. Грохот шагов эхом отлетает от бетонных стен, запах гари и пороха ощущается не так сильно, как час назад, но дышать по‑прежнему тяжело. Диана натягивает высокий ворот свитера на лицо, прикрывая рот и нос, умудряясь при этом сохранять осанку. Храбрится из последних сил, а сама еле ноги волочет. Почти прозрачная от худобы, напуганная, уставшая, измученная, и я еще добавил… Дорвался, блядь.

– Что? – Почувствовав мой неотрывный взгляд, поворачивает голову и вопросительно смотрит в глаза.

На языке вертятся какие‑то слова, но все они кажутся лишними, банальными, неуместными. Поэтому вместо ответа я протягиваю руку и крепко сжимаю ее ладонь. Чувствую, как она напрягается, но не пытается высвободить пальцы и продолжает послушно идти рядом. Нетрудно представить, какой хаос сейчас творится в ее голове. Удивляюсь, как она вообще держится.

Мы поднимаемся по крутой лестнице наверх, сворачиваем налево, проходим в еще одну дверь и, наконец, попадаем в конечный пункт. Бронированный кабинет генерала – единственное помещение в наземной части здания, где не валяются трупы на каждом шагу. Бои снаружи окончательно стихли пару часов назад, и опасность могут представлять только те, кто находится внутри. Я не доверяю никому из новых союзников, поэтому не исключаю возможность внезапной атаки. Для прикрытия и отхода у меня есть Гейб и его парни. Как показал опыт последних суток, они свое дело знают и умело практикуют. На них можно положиться. Если потребуется, будут биться до последнего.

Сам генерал сидит в кресле за массивным Т‑образным столом. Справа от него расположился один из его командиров, слева Гейб. Остальные военные и бойцы «Улья» шеренгами выстроились по периметру, контролируя обстановку и держа оружие наготове.

– Вы задержались. Какие‑то проблемы? – уточняет Одинцов, бросив быстрый взгляд на застывшую рядом со мной Диану.

Она в ступоре, потому что ожидала увидеть здесь Кроноса, с которым я якобы заключил тайный сговор. Странно, что после всего, через что мы прошли, Диана допустила эту бредовую мысль в свою светлую голову.

– Нет никаких проблем, – отвечаю я, усаживая жену в одно из свободных кресел. Сам размещаюсь в соседнем. Жутко неудобном, со скрипучей спинкой.

– Диана? – генерал обращается непосредственно к ней. Она растерянно косится на меня, затем переводит взгляд на Одинцова и уверенно выдает:

– Всё по плану.

– Язвишь? – раздраженно спрашивает генерал, устало потирая лицо.

– Тебе показалось, – приторно улыбнувшись, Диана невозмутимо откидывается на спинку кресла. В глазах горит хорошо знакомый мне злой огонек. Одинцов тоже смотрит на нее без особой симпатии, и мне определенно не нравится тон их общения.

– Как вы выживаете в своем «Улье»? – сухо интересуется генерал, переключая фокус внимания на меня. Это откровенная провокация, на которую не следует агрессивно реагировать.

– Ты же как‑то выжил? И даже на повышение пошел. Нравится новый статус или что‑то не устраивает?

– Угрожаешь? – Одинцов прищуривается.

Мой тон ему тоже не шибко пришелся по душе. Обстановка накаляется, солдаты генерала как по команде хватаются за автоматы. Бойцы Гейба отвечают тем же.

– Озвучиваю условия дальнейшего сотрудничества, – спокойно говорю я.

Генерал раздраженно сжимает челюсти, что точно не предвещает конструктивного диалога. С этим нужно что‑то делать. Убрать Одинцова будет не трудно, но хлопотно и затратно. Прежде всего человеческими потерями, которые мне сейчас ни к чему.

Градус напряжения стремительно растет. Парни обеих группировок ждут четкого приказа. И стоит им его получить, на «Полигоне» снова начнется бойня.