С земли раздается новая серия залпов… А затем еще и еще одна.

Когда всё стихает, в черном небе гаснет солнце, скрываясь за плотной дымовой завесой, а ранее безоблачное утро превращается в сгущающиеся сумерки. Вспенившиеся волны пожирают искореженные обломки, фрагменты человеческих тел и осколки ракет, утягивая на дно все свидетельства запланированной жестокой расправы.

– Отлично постреляли, – удовлетворенно произносит Одинцов, похлопав по плечу одного из своих командиров. – Теперь можно и позавтракать.

21. Глава 20

Глава 20

Диана

Несколько часов назад

– Дэрил поймет, если я вмешаюсь, – обдумав мою просьбу, уклончиво отвечает Мария. – И обрушит свой гнев на меня.

– Сделай так, чтобы он не узнал. – Вскинув голову, я настойчиво смотрю в пепельно‑серые глаза. – Ты сама сказала, что жизнь Эйнара висит на волоске. Его нужно оборвать. Сегодня. Аккуратно и безболезненно.

– Хорошо, Диана. Я сделаю то, что ты просишь. – После короткой паузы я наконец получаю положительный ответ, но груз, давящий на плечи, легче не становится. Ни одно решение не давалось мне настолько тяжело, и, как бы я ни пыталась договориться с собственной совестью, не выходит.

– Мне нужно сделать звонок Одинцову. Подождешь минуту? – Во взгляде Мари сквозит понимание и толика сострадания.

Я киваю, отворачиваясь к камину. Мама почему‑то мешкает, словно специально испытывая мои нервы на прочность.

– Уверена, что не пожалеешь? – тихо спрашивает она.

– Черт, мам, я уже жалею! – со слезами в голосе восклицаю я. – Предложи мне другой вариант, который исключит мучительную смерть для моего друга.

– Эйнар обречен. Его смерть – вопрос времени. Я повторяю: ты уверена, что это должно случиться сегодня?

– Да, – обессиленно выдыхаю я, поняв, что никто не исправит чудовищную ситуацию, не решит за меня и не протянет руку помощи.

Мама молча выходит из комнаты и скрывается за дверями спальни. Я не слышу, о чем она говорит с генералом, да это и неважно. Имеет значение только результат. Пока ее нет, я отчаянно мечусь по комнате, кусаю губы, чтобы не кричать, задыхаюсь от выворачивающего душу чувства вины. Меня колотит, как в лихорадке, ядовитые мысли и сомнения атакуют мозг.

Прижавшись лбом к стене, стону, как раненое животное, и царапаю ногтями деревянные панели. Время замирает. Минута наверняка давно истекла. Мне кажется, моя агония длится вечность. Боже, почему так долго?

Сердце замирает, когда я снова ощущаю мамино присутствие. Она приближается ко мне со спины, кладет ладонь мне на плечо и мягко сжимает.

– Всё закончилось, милая. Твой друг свободен, – ласково произносит Мари. – После госпитализации он так и не приходил в себя. Можно считать, что Эйнар умер на поле боя. Это достойная смерть. Он ушел как герой, а не предатель. Благодаря тебе.

– Избавь меня от своих утешений. – Развернувшись, я невидящим взглядом смотрю в невозмутимое, бесстрастное лицо. – Ты вряд ли способна понять, что я сейчас чувствую. Скажи, скольких еще близких людей я должна потерять, чтобы стать такой же холодной и непробиваемой, как ты?

– Милая… – Она тянется, чтобы обнять меня, но я с яростью отталкиваю ее руки. Мария нехотя отступает назад.

– Смерть, убийства, выживание, дурацкие игры без правил, где жертва всегда обречена, а хищник выходит победителем. Вы ошиблись, когда сделали ставку на меня. Мне не нужна такая жизнь, мам, – надрывно кричу я.

– Я могу тебе помочь, – качнув головой, печально произносит Мари.

Я вскидываю голову, вопросительно глядя в потемневшие глаза. О чем она, черт возьми?

– Ты моя дочь, поэтому я дам тебе выбор, который не дали мне, – бесцветным тоном продолжает свою мысль Мария. – Скажи, ты хочешь уйти?