– Янар, Каяр… он… – всхлипнула Ксения. – Вслед за Лираной. Они оба теперь… их больше нет…

Всхлипывание перешло в надрывное рыдание, которое рвало Янару душу, и он просто не мог решиться на то, чтобы показать ей правду о своём собственном состоянии. Однако его тело решило всё за него: дракона резко повело, и он рухнул перед любимой на колено, опершись о землю здоровой рукой, при этом его раненая рука, которую он до этого старательно прятал от её глаз, попала в поле зрения девушки. Та тут же округлила глаза, её губы задрожали ещё сильнее:

– Ян, ч-что эт-то?

– Всего лишь боевое ранение, ничего страш…

– С ним с-сначала было т-так же, а п-потом он ум-мер… – перебила она, всхлипывая ещё отчаяннее. – Т-ты же не ум-мрёшь, правда? П-пожалуйста, п-пообещай!

«Да как же я могу такое пообещать, если уже одной ногой в могиле?!»

– Рада, я…

– А эт-то что? – её глаза округлились ещё больше, когда сиера Лирская взглянула на его грудь.

Опустив взгляд, Ян с неудовольствием констатировал, что поднявшийся ветер отбросил полу плаща, скрывавшего следы побоев. Проклятие! Не нужно было его чувствительной девочке этого видеть. Хотя чего уж там, рано или поздно всё равно бы увидела.

– Это, моя хорошая, вынужденная плата за наказание виновного, – как можно увереннее сказал он, покачнулся и стал оседать.

7. Глава 7

Ксения, и сама не понимая, как у неё это вышло, инстинктивно поддержала падающего Янара потоком недавно обретённой магии и осторожно уложила на землю возле себя. Она всё ещё держала в объятиях сестру и не могла полноценно обнять дракона, поэтому просто протянула руку и коснулась его лица:

– Ян-нар…

Господи, да что же происходит-то?! Почему всё так? Лирана, юное и чистое создание, теперь холодна и навеки спокойна, а тот ужас, который ей довелось пережить перед смертью, просто в голове не укладывался. Бедная, намучилась… Что в детстве Бог счастья не дал, что в юности. А её Каяр… Казалось, этот несносный драконище никогда не образумится, но, наблюдая за его отчаянным сражением с Джерсисом, Ксю поняла, что он бьётся как мужчина, которому уже нечего терять, который хочет уничтожить противника любой ценой, даже в ущерб себе.

Ксюша до сих пор не могла поверить, что этого прекрасного беловолосого создания с отвратительным характером, которое в своё время спасло их с Лираной от адской первой брачной ночи, больше нет среди живых. Что она никогда не услышит его язвительные речи, не заглянет в ясные голубые глаза, не увидит проступающие на его коже белые с голубоватым отливом чешуйки… Вроде бы, он вовсе не её жених, но сердце Ксении всё равно разрывалось от боли.

А теперь и Янар… Осматривая его израненное тело полными слёз глазами, она чувствовала себя такой беспомощной и жалкой, что плакать хотелось ещё сильнее. Его обнажённый торс, видневшийся в складках полураспахнувшегося плаща, был исполосован кнутом и покрыт множеством кровоточащих ран. Но страшнее всего выглядела сияющая и шипящая надпись, вырезанная чем-то острым на его груди, вокруг которой во все стороны расходились чёрные разводы. Боже, что же это за ужас такой? Чья проклятая рука совершила подобное? Дорн, его работа?

Ксю пока не знала, что случилось с братцем Борна, но раз уж Ян вернулся, значит, меченого больше нет среди живых, по-другому и быть не может, эта падаль заслуживает только смерти. Жаль было только того, что она не видела его казни и не смогла в ней поучаствовать, потому что Ксюше без всякой жалости самолично хотелось растерзать обоих братцев за то, что они сотворили с Лираной. Столько лет будучи жительницей цивилизованного мира, где правил закон, а не самосуд, Ксения вдруг ощутила себя едва ли не дикаркой, но по-другому чувствовать уже не могла. Наверное, сказывалась память крови и то, что на самом деле родным для неё миром является как раз Зерис.