Я поднесла корочку к лицу и понюхала. Запах оказался неплохим, но без той глубины, которую даёт хорошая закваска. Откусила и начала вдумчиво жевать. Плотная, слегка влажная текстура и пресный вкус с горчинкой.

– Вкусно, – солгала я, не желая обидеть Маргарет.

Женщина радостно просияла и отвернулась, возвращаясь к работе. Я же потихоньку осмотрела стоявшие на полках продукты. Качество оставляло желать лучшего: мука низкого сорта, дешёвое сливочное масло, яйца, не первой свежести, несколько баночек со специями, потерявшими аромат.

Настал черёд булочек с корицей. Я с интересом наблюдала, как Маргарет готовит тесто и начинку. Рецепт был элементарным: слишком много муки, слишком мало масла, щепотка дешёвой корицы и горсть изюма сомнительной свежести.

Когда булочки были готовы и вынуты из печи, я не ощутила того привлекательного аромата, от которого рот мигом наполнялся слюной предвкушения гастрономического удовольствия. Запах был слабым, блёклым, совершенно невыразительным.

– Пять пенсов за штуку, – с удовлетворением сказала Маргарет, выкладывая булочки на витрину. – Может, сегодня продадим больше, чем на прошлой неделе.

Я взяла одну из них и откусила. Тесто было жёстким, начинки мало, а вкус оставлял желать лучшего. Наверняка с таким товаром дела в этой пекарне шли неважно, мягко говоря.

– Мама, – осторожно начала я, – а мы всегда делаем булочки по этому рецепту?

Маргарет нахмурилась.

– По рецепту твоей бабушки, как и весь наш хлеб. Почему ты спрашиваешь?

Я пожала плечами.

– Просто подумала… может, стоит попробовать что-то новое? Добавить больше масла в тесто или меда в начинку?

Собеседница мигом нахмурилась, упрямо поджала губы:

– Мы не можем позволить себе тратиться на новые ингредиенты, Уитни. Ты же знаешь наше положение.

– Какое положение? – вопрос вырвался прежде, чем я успела подумать.

Маргарет тяжело вздохнула, опускаясь на стул.

– Ох, горемычная ты моя, явно ведь голову зашибла! После смерти отца наши дела идут всё хуже. Люди, с появлением Джонсонов, теперь предпочитают их новую пекарню, что на главной улице. У них печь получше, да и прилавок с товаром куда красивее нашего. – Она устало потёрла виски, будто пытаясь снять вдруг накатившую боль. – Если в этом месяце мы не выплатим долг за муку, Оливер больше не даст нам товар в кредит.

Я почувствовала, как внутри всё дрогнуло от жалости к этому, по сути, чужой мне, изможденной женщине. Мне отчаянно захотелось ей хоть чем-нибудь помочь.

– Прости, я просто… после вчерашнего падения некоторые вещи вылетели из головы, – попыталась я объяснить своё странное поведение.

Маргарет смягчилась.

– Всё в порядке, дорогая. Пройдёт день-два, и память полностью вернётся. Главное, что ты здорова.

Колокольчик над дверью звякнул, оповещая о первом посетителе. Маргарет быстро поправила передник и вышла в торговый зал с приклеенной улыбкой на губах.

Я осталась на кухне, размышляя о ситуации. Судя по полученной информации, финансовое положение пекарни я всё же определила верно – оно было катастрофическим. Качество продукции – низким. А конкуренция – высокой. Идеальный рецепт для бизнес-краха.

День тянулся медленно. Клиентов было мало. Пожилые женщины, пара рабочих, священник из местной церкви. Они покупали по одной буханке хлеба, иногда добавляя булочку. К закрытию половина выпечки осталась нераспроданной.

– Завтра сделаем сухари, – вздохнула Маргарет, убирая непроданный хлеб. – Может, хоть их удастся сбыть.

После закрытия, новая мама позвала меня прогуляться.

– Пройдёмся до лавки, нужно попросить Оливера подождать с долгом ещё неделю.