– Мы куда-то идём? – заинтересовался возлюбленный.

– Ты – нет, я – да.

– А куда ты собираешься?

– К Юльке съезжу, развеюсь. Надоели мне твои дурацкие проблемы, – Вика надела приталенный английский сарафан, делающий ее фигуру еще стройнее, и стала застегивать пуговицы.

Минут через пятнадцать, она хлопнула входной дверью, даже не поцеловав его на прощанье. Тимофей поник головой, но быстро взял себя в руки и отправился в душ. Переодевшись в свежую рубашку, шорты и сандалии, он тоже покинул квартиру и уверенно зашагал в сторону Зубовской площади, где находилась его мастерская. Ему нужно было работать, поскольку он обещал хозяйке галереи, что к завтрашнему дню закончит копию знаменитой «Аленушки» Васнецова.

И хотя для этого предстояло работать всю ночь, он думал об этом с удовольствием.

Правда, сейчас его обуревали мысли о пакете с деньгами, лежавшими под сиденьем старого «Москвича». А вдруг пенсионер случайно обнаружит этот пакет? Что он будет делать тогда – положит к себе на сберкнижку или отнесет в полицию?

Миновав Кропоткинский переулок, Тимофей свернул во дворы и подошел к старому четырехэтажному зданию, на последнем этаже которого притулилась его мастерская. Войдя внутрь, он с наслаждением втянул носом насыщенный запах масляной краски. Мастерская была небольшой и состояла из одной двадцатипяти метровой комнаты с двумя окнами, крошечным туалетом и маленькой душевой кабинкой. На стене между окнами висела дощечка с каллиграфической надписью: «Не так страшен черт, как состояние современного изобразительного искусства». Прежде, чем приступить к работе, Тимофей набрал на сотовом телефоне SMS-сообщение: «Викуша, буду работать всю ночь. Увидимся завтра утром. Целую, Тим» – и отправил его на номер своей возлюбленной.

В десять утра его разбудил звонок от Ромика, который порадовал следующим сообщением:

– Я только что узнал адрес и имя этого деда!

– Ну…

– Что, ну? Надо ехать прямо сейчас.

– Раз надо, значит едем!

– Ты где находишься?

– В мастерской.

– Я за тобой через полчасика заскочу. Пока.

Покинув жесткий топчан, Тимофей с удовольствием подошел к мольберту, чтобы полюбоваться на результат своего ночного бдения. И тут ему пришло в голову, что Аленушка очень напоминает Вику. Однако переделывать было уже поздно, да и сил не было. Кроме того, глаза покраснели от усталости, а голова гудела. Тимофей глянул на часы и, решив «немного полежать» до приезда Ромика, снова завалился на топчан. Заснул он практически мгновенно.

Но, даже погрузившись в витиеватые лабиринты сновидений, Тимофей продолжал бессознательно переживать вчерашние событиях. Ему снилось, будто он стоит у окна мастерской и смотрит вниз. Во двор заехала машина, однако это была не

Ромашкина «ОКА», а какой-то фантастический агрегат. Большие колеса, акулья «морда», ракеты по бокам и металлическая сетка вместо стеклянных окон.

Впрочем, и сам Ромик, лихо выпрыгнувший из этого монстра, выглядел просто сногсшибательно: огромный оранжевый «ирокез», кожаная куртка с сотней заклепок и молний, сапоги на высокой платформе и огромный револьвер за поясом. Не успел он помахать другу рукой, как невесть откуда выскочила банда налетчиков в длинных плащах, из-под которых выглядывали серые милицейские брюки с красными полосками.

Сразу после этого началась стрельба, причем пули носились по двору самыми замысловатыми траекториями, нарушая все законы баллистики, но зато сражая бандитов наповал! И так продолжалось до тех пор, пока победоносный Ромик не вскочил на гору трупов, чтобы лихо продуть дуло еще дымящегося револьвера и поставить ногу на подоконник мастерской.