Интерес к феномену экономической преступности возник в западной криминологии в начале XX в. В середине двадцатого столетия зарубежные исследователи отождествляли экономическую преступность с так называемой преступностью «белых воротничков»[625]. Как отмечалось ранее, этот термин был введен в криминологию американским профессором Эдвином Сазерлендом. Он рассматривал «беловоротничковую» преступность (white collar crime) как самостоятельную форму преступности, отличающуюся от «обычной», «традиционной». Сформулированное им в 1939 г. определение этого вида преступности предполагало включение в него преступлений, совершаемых респектабельными лицами, занимающими высокое социальное положение в процессе своей профессиональной деятельности[626]. Прежде всего, ученый рассматривал незаконную деятельность корпораций. Так появился новый тип преступника, ранее не известный криминологической науке.

Вместе с тем однозначно определить, что такое «белый воротничок», достаточно сложно. Этот термин – плод общественной практики и основанной на ней социологической и криминологической мысли. Сам же Э. Сазерленд указывал, что понятие «белый воротничок» он употребляет применительно к управляющим и администраторам деловых предприятий[627].

В дальнейшем в своих работах американские ученые-кри ми ноло ги постепенно отошли от этого понятия, так как в их поле зрения стали попадать и те преступники, которые занимали не столь высокое социальное положение, хотя их действия также причиняли ущерб экономике. В последних работах круг исследования преступных деяний, совершаемых в процессе профессиональной деятельности, был существенно расширен. Неизменным оставался критерий ущерба, причиняемого экономике государства в целом, в том числе частнопредпринимательской деятельности. Таким образом возникло понятие «экономическая преступность», а преступления, совершаемые «белыми воротничками», стали лишь ее частью[628].

«Беловоротничковая» преступность представляет собой сложное явление, проявляющееся в самых различных и многообразных формах. В связи с этим и в настоящее время определение «преступник в белом воротничке», предложенное Э. Сазерлендом, видоизменяется и уточняется в работах его последователей[629]. Не останавливаясь на дискуссиях по этому вопросу, которые ведутся ныне среди американских криминологов, отметим представляющееся наиболее интересным предложение американских ученых М. Клайнерда и Р. Квинни, которые различают две группы преступлений «белых воротничков»:

а) преступность по роду занятости;

б) преступность корпораций.

К первому виду авторы относят преступления, совершаемые индивидами для личной выгоды в процессе профессиональной деятельности, а также преступления, совершаемые служащими против своих предпринимателей, а ко второму – преступления представителей администрации корпораций, совершаемые с целью принести прибыль самой корпорации, а также преступления корпорации в целом[630]. Полагаем, что идея о необходимости выделения случаев, когда именно корпорации или их должностные лица совершают преступления, причиняющие огромный, ни с чем не сопоставимый ущерб всем слоям общества, безусловно, является плодотворной, так как эти преступления не должны растворяться в общей массе преступлений «белых воротничков».

Необходимо отметить, что отношение представителей европейской криминологической науки к концепции «беловоротничковой» преступности является далеко не однозначным. Так, немецкий криминолог Г. Кайзер в 1976 г. писал, что она безнадежно устарела и до такой степени выродилась, что ее можно применить в отношении любого человека. Он отмечал, что Э. Сазерленд был заинтересован, прежде всего, в том, чтобы показать различное отношение к преступ лениям, совершаемым респектабельной частью населения, и бедными, социально обездоленными лицами. И, следовательно, в его концепции «беловоротничковой» преступности больше внимания уделялось характеристике правонарушителей, чем самих правонарушений