Согласно закону одинаковому наказанию подлежали все причастные и прикосновенные к данному преступлению лица: главный виновный, сообщник, попуститель, укрыватель и недоноситель. В этом случае на действия виновных не распространялось положение ч. 3 ст. 128 Уложения, согласно которому освобождались от уголовной ответственности за недоносительство и укрывательство либо подвергались более мягким наказаниям лица, состоящие «в брачном союзе или близких связях родства или свойства» либо бывшие благодетелем виновного.

В круг потерпевших, наряду с императором, входят его супруга, наследник престола и другие члены императорского дома. Однако направленность деяния при совершении преступления против указанных лиц несколько иная: помимо жизни, здоровья свободы и чести оно посягает на «высочайшие права» потерпевших. Это обстоятельство вполне объяснимо, в отличие от государя императора они не обладают верховной властью в стране, им принадлежат права, которые обусловлены их социально-правовым статусом супруги, наследника и т. д. Членами императорского дома, кроме супруги государя и его наследника, признаются все великие князья и княгини, т. е. прямые потомки царя, князья и княгини императорской крови[314].

В 1868 г. в число потерпевших были включены караул и часовые, охраняющие священную особу государя императора и членов императорского дома.

Вторым видом преступления, входящего в рассматриваемую группу деяний, является письменное оскорбление (ст. 267 Уложения о наказаниях). Норма о нем дважды подвергалась изменению. В редакции Уложения о наказаниях 1885 г. деяние заключалось в «составлении и распространении письменных или печатных сочинений или изображений, с целью возбудить неуважение к верховной власти, или же к личным качествам государя, или к управлению его государством» (ст. 245). К нему приравнивалось участие в составлении или злоумышленном распространении таких сочинений или изображений. Кроме того, предусматривалась ответственность за: а) изготовление подобного рода сочинений или изображений; б) их хранение (деяние не влекло наказания, если имелось особое распоряжение по этому поводу или разрешение высшего начальства – ст. 267 Уложения о наказаниях).

Таким образом, можно заключить, что общественная опасность преступления в первую очередь связывается с распространением рукописных или печатных сочинений и изображений; знакомство с ними могло возбудить неуважение к власти вообще, личным качествам особы государя либо к управлению им государством в частности. И наоборот, изготовление и хранение таких сочинений и изображений без их распространения, по сути, создает лишь потенциальную угрозу указанным интересам, поэтому они менее опасны и влекут менее строгую ответственность.

Если сочинение было распространено против воли изготовителя (например, лицом, которому оно случайно попало в руки), то и в этом случае он нес ответственность за лично совершенные действия.

Третье преступление против государя императора и членов императорского дома заключалось в оскорблении. В ст. 268 Уложения о наказаниях говорится: «Кто осмелится произнести, хотя и заочно, дерзкие оскорбительные слова против государя императора, или с умыслом будет повреждать, искажать или истреблять выставленные в присутственном или публичном месте портреты, статуи, бюсты или иные изображения его, тот…». По сути, криминализированы два вида действия: во-первых, так называемое «оскорбление словом», во-вторых, проявление неуважения к изображению императора.

В 1863, 1882 и 1885 г. указанная статья подверглась изменениям. Была введена новая часть и суброгирована ч. 2 ст. 268 Уложения о наказаниях. В связи с этим в Уложении 1885 г. она имела три части; во второй предусматривалась ответственность дозволившего себе указанные в этой статье «дерзкие слова и поступки заочно, без прямого намерения возбудить неуважение к священной особе государя императора».