Таким образом, геноцид непосредственно посягает на безопасность указанных в диспозиции ст. 357 УК РФ групп, то есть на общественные отношения, обеспечивающие объективное отсутствие угрозы социального характера для существования данных общностей. Поэтому безопасность национальных, этнических, расовых и религиозных групп, будучи самостоятельным охраняемым уголовным законом общественным отношением, следует признать непосредственным объектом геноцида.

Другой принятой в уголовном праве классификацией объектов преступления является разделение непосредственного объекта преступления по горизонтали по признаку первоочередности охраны объектов на основной и дополнительный, который в свою очередь может быть обязательным и факультативным. Необходимость такого деления возникает тогда, когда одним преступным посягательством причиняется вред не одному, а сразу нескольким общественным отношениям160.

Как было показано выше, геноцид в первую очередь направлен против безопасности национальных, этнических, расовых и религиозных групп. Значит, безопасность этих групп следует признать основным объектом преступления, предусмотренного ст. 357 УК РФ.

Однако в вопросе определения основного непосредственного объекта геноцида по первоочередности охраны объектов все же существует проблема. Практически для всех действий, образующих геноцид, законодатель предусмотрел направленность деяния на уничтожение национальной, расовой, этнической или религиозной группы, что позволяет назвать их безопасность основным объектом геноцида. Вводя уголовную ответственность за эти действия, законодатель ставит под первоочередную охрану их безопасность. При этом направленность одного из таких действий (создания жизненных условий) определена в ст. 357 УК как физическое уничтожение членов этих групп. Данная формулировка при буквальной ее интерпретации означает, что деятельность лица, совершающего геноцид путем создания жизненных условий, направлена на причинение смерти членам групп. В таком случае создание угрозы безопасности самой социальной группы находится за рамками цели субъекта: его интересует жизнь отдельных представителей этих групп. При таком понимании создания жизненных условий может возникнуть впечатление, что под первоочередную охрану нормы о геноциде законодатель поставил жизнь представителя человеческой группы как составляющую личности человека. Действительно, в литературе предлагается характеристика основного объекта геноцида через различные характеристики личности человека161.

Установив ответственность за преступления гл. 34 УК РФ, законодатель тем самым поставил под охрану уголовного права в том числе и безопасность человечества. Норма о геноциде призвана охранять ее часть, являющуюся для нее непосредственным объектом, – безопасность национальных, этнических, расовых и религиозных групп. Исходя из указанных целей законодателя по уголовно-правовой охране безопасности национальных, этнических, расовых и религиозных групп, подтверждаемых расположением ст. 357 в гл. 34 УК РФ, охраняющей в том числе безопасность человечества, мы предлагаем понимать направленность совершения геноцида путем создания жизненных условий на физическое уничтожение указанных групп. Только такое понимание исключает смещение акцента с охраны указанных в диспозиции ст. 357 УК РФ групп на охрану жизни как составляющей личности и в полной мере отвечает задачам, поставленным законодателем перед гл. 34 УК РФ. Следовательно, руководствуясь предложенной интерпретацией законодательной формулировки направленности создания жизненных условий как действия, образующего геноцид, основным непосредственным объектом этого преступления нужно признать только безопасность национальных, этнических, расовых или религиозных групп.