Только двое детей не принимали участия в разговоре: гордячка Регина Роберваль и тихоня Ланзо, сын уборщика Виктора.

– А ты как провела лето, Регина? – спросила я, улыбаясь. – Сколько бабочек поймала сачком? Или тоже забиралась в соседский сад? 

– Вот еще! Я не занимаюсь такими глупостями, – резко ответила она и задрала нос. – Папа возил меня в столицу. Там мы встретились с папиной знакомой, госпожой Вильгельминой Денгард. Раз вы тоже из столицы, должны о ней знать. Она красавица, ее портреты часто печатают в журналах. Госпожа Вильгельмина водила меня по модным магазинам и еще в театр и цирк. И я была на настоящем балу! У меня были красивое платье и жемчужное ожерелье. А когда мы вернулись в Крипвуд, папа купил мне настоящего пони!

Она обвела класс презрительным взглядом. Послышались завистливые вздохи.

Конечно, ее столичные развлечения не шли ни в какое сравнение с бесхитростными играми, воровством яблок, разбитыми окнами и ловлей бабочек...

– От пони много вони! – сострил сын аптекаря и дети засмеялись. Регина покраснела от злости.

– Дурак! – бросила она.

Я погрозила мальчишке пальцем и мягко спросила Регину:

– Как зовут твоего пони?

– Я назвала его Вилли. В честь госпожи Вильгельмины! Она папина подруга, и теперь моя подруга тоже, вот!

Я была впечатлена. Да, я видела портреты госпожи Денгард в модных журналах… Богачка, красавица, светская львица. Интересно, с чего ей проводить время с каким-то лесопромышленником из провинциального городка? Пусть и весьма привлекательным господином… хотя он и не писаный красавец по столичным меркам, где спросом пользовались утонченные и манерные кавалеры. Роберваль слишком… мужественный. Слишком опасный. Мертвые угольные глаза, шрам. Натуральный разбойник. 

Однако этот лесопромышленник не так-то прост. Впрочем, это я поняла еще в момент нашей недружественной встречи.

***

– А ты чем занимался летом? – я повернулась к Ланзо, который смотрел на Регину с неприкрытым восхищением. Наверняка она казалась бедняге писаной красавицей, настоящей принцессой…

Ланзо опять вздрогнул, опустил глаза и крепко сжал губы. 

– Ну? – мягко поторопила я его, потому что он не проронил ни слова.

– Ланзо собирал тряпки на помойках и сдавал их старьевщику, чтобы добыть гроши на выпивку своему папаше, – наябедничал вредный Владислас. – А в остальное время шлялся по лесам как придурочный. Искал эльфов! Эй, Ланзо! Ты встретил там призрака разбойника Иоахима Грабба?

– Знаешь, как заслужить уважение остальных, Влад? – ласково обратилась я к нему. – Сначала нужно научиться относиться с уважением к остальным. Боюсь, пока ты еще не освоил эту науку. Поверь, она пригодится тебе в будущем, если ты хочешь стать таким же важным горожанином, как твой папа.

Влад нахмурился. Возможно, он не понял, что я хотела сказать. Но замолчал, и это уже было хорошо. Потом потолкую с ним по душам.

– Ладно, – сказала я. – Мы познакомились, теперь можно начинать урок.

– А вы строгая учительница? – вдруг наивно спросил рыжий Дитмар. – Вы будете ругаться или драться?

– Драться? – изумилась я. – Конечно, нет.

– Ну-ну, – иронично протянул Владислас.

Я повернулась, чтобы подойти к доске, и остановилась как вкопанная, потому что в углу класса увидела  то, что мне крайне не понравилось. Там стояло жестяное ведро, из которого торчали розги.

Значит, это правда: в уездных школах до сих пор применяют телесные наказания! Интересно, кто из учителей любит распускать руки? Неужели директор? Или добродушная на вид госпожа Барбута? Или изысканная, хрупкая госпожа Лотар?

Я решительно подошла к ведру, вытащила пучок прутьев, открыла окно и выбросила их наружу.