Пока животные скакали нос к носу, наездники смотрели друг на друга и улыбались, охваченные эйфорией от гонки. Кате очень хотелось сделать что-нибудь вредное, но безобидное: ткнуть плёткой в Арсения или ущипнуть его, но на такой скорости даже это было делать опасно. Недолго думая, она послала ему воздушный поцелуй, а затем, высунув язык (дразнясь им как маленький ребёнок), резко ушла вперёд со скоростью лодки плывущей по течению.

Арсений, конечно же, пытался ускорить лошадь, но сильно загонять жеребца не хотел: всё-таки конь не его, да и просто животное жалко было хлестать ради ничего незначащих простых догонялок. Возможно, именно поэтому шансов на победу у него не оставалось, и они с рыжим конём пришли к финишу, отстав от победителей почти на тридцать метров.

– Что ж, поздравляю. Теперь ты черепашка. – Порой её показное ехидство переходило некоторые границы, а лицо выражало такое самодовольство, что многих это отталкивало от общения с ней.

– Бывает, порой и мне не везёт. – Он тихо слез, всё ещё радостный от гонки, и привязал лошадь к прожилинам забора огораживающего ипподром.

– Везение тут не причём, просто признай, что я лучше тебя во всём. Будь то магия, фехтование или верховая езда. Я со всем справляюсь лучше.

– Нет, в верховой езде ты не лучше. У тебя просто попа толста и поэтому ты крепче в седле сидишь.

– Что ты сказал? – Её голос окутал Арсения со свирепостью и суровостью вьюги ворвавшейся в хижину через открытую дверь.

– Я ничего не говорил. Тебе всё послышалось. – Понимая, что его глупая шутка не понравилась Кате, он пытался смягчить её, отшучиваясь и дальше.

– Арсений, милый, повтори мне что ты сказал, и обещаю, твоя смерть будет быстрой. – Она приближалась к нему, медленно вышагивая, как кошка перед броском на мышь.

– Я ничего не говорил. Тебе показалось. – Видя в её руке молнию, он, благоразумно, попятился, перешагнув через забор ипподрома.

– Ах ты, гадёныш! Получай! – Стараясь не задеть друга, она не очень резким движением бросила молнию ему под ноги. Небольшая вспышка осыпала искрами его сапоги.

– Ха-ха, не попала! – Радуясь происходящему ещё сильнее, чем скачкам, он укрылся за стволом дерева как раз в момент, когда над его ухом пронеслось новое заклинание.

– Ах, значит, не попала! Ты ещё и радуешься?! Ну, сейчас я тебе устрою! Иди сюда, зараза! – Собрав силы для нового колдовства, она приблизилась к дереву.

Выскочив из укрытия, Арсений повалил её на землю, не дав ей возможности даже пальцем шевельнуть.

– Так, теперь мы выясним: бояться ли благородные дамы щекотки также сильно, как простолюдины. – Его руки потянулись к её рёбрам, быстро шевеля пальцами.

– Нет, не смей этого делать! – Покачав корпусом и тазом из стороны в сторону, она освободила одну ногу и, упёршись ей в его грудь, откинула Арсения от себя. И тут же села на него, не дав тому опомниться. – Ну, сдаёшься?

– Сдаюсь, сдаюсь! – Он трижды похлопал ладонью по её бедру.

– Значит, ты признаёшь, что я лучше тебя? – Катя ткнула пальцем в его лоб.

– Признаю. Ты великолепна.

– Так-то лучше.

Арсений ответил лишь ярким и ритмичным смехом на её притворную заносчивость, она тоже расхохоталась, падая в траву рядом с ним. Они, испытывая беззаботное счастье, лёжа в тени деревьев и глядя в чистое безоблачное небо.

***

Летняя погода неожиданно дала сбой: ещё вчера ничего не предвещало грозы, однако сегодня с самого утра крепко взялся за дело дождь, всё усиливаясь с каждым часом, заливая засохшую от зноя землю лужами и тонкими речушками.

Ближе к обеду подоспели и гром с молниями, с редкой периодичностью освещая небо и разгоняя тишину раскатистым могучим грохотом, заставляя всех сидеть в домах и печально глядеть в окно, вспоминая свои планы на сегодняшний день – тщательно продуманные и составленные вчерашним вечером.