– А вот и зря: тебе бы очень пошли кружева и нежно-розовый цвет.

Арсений хмыкнул, больше изображая радость, чем чувствуя её на самом деле.

– Я искала тебя в деревне и мне сказали, что ты отправился к этому озеру. Знаешь, учитывая, что на нас здесь напали, было очень не разумно сюда возвращаться.

– Я не заметил, как оказался тут. – Он, наконец-то, отвлёкся от отражения и огляделся вокруг, будто видел это место впервые.

– Ладно, пошли со мной, горемыка. Покажу тебе кое-что, быть может, от этого твоя физиономия перестанет быть такой кислой. – Катя, схватив его за руку, поволокла Арсения куда-то по тропинке, ведущей в противоположную сторону от деревни.

Чуть более получаса пути к северу от села на высоком широченном округлом холме располагалось поместье Беловых: его возвышение над окрестностями весьма наглядно подчёркивало богатую родословную своих хозяев, пестрящую лицами высокородных господ, находившимися и находящимися в сословной иерархии где-то у самой вершины.

Ограждал территорию, в центре которой находился пятиэтажный сверкающий карминовой крышей белоснежный исполин, кованный трёхметровый забор – позволяющий прохожим любоваться богатством владельцев, но дающим чётко понять, что их там не ждут.

Внутрь своего дома Екатерина его не повела; она потащила Арсения влево от входа. Ещё пару десятков минут блуждания по ухоженным тропинкам, и парочка оказалась на конюшнях.

– Вот знакомься, его зовут Тирск. Он у меня с двенадцати лет.

Перед Арсением, запертый в стойле, тревожно фыркал чёрно-серый конь. С любопытством, но не без опаски, изучающий новое для себя лицо. Он медленно воротил мордой оглядывая новичка то левым глазом, то правым, совершенно не представляя, чего от него ждать.

– Какой красавец! – Его руки сами, непроизвольно, потянулись, чтобы погладить изящное животное, удивительно сочетающее в себе силу и скорость. Однако Тирск непрозрачно дал понять, что он признаёт только одни руки, отступив от незнакомца в сторону хозяйки. Гость не стал проявлять настойчивость и нервировать лошадь.

– За ним ухаживаю лично я, даже прислуге к нему подходить не велено. Я его кормлю, я его мою, и чешу ему гриву. – Она достала из кармана своих брюк для верховой езды кусок сахара и протянула его питомцу. Сегодня она надела брюки коричневого цвета, а не чёрного как в прошлый раз; да и её блузка была красной, а не белой, правда всё также с большим количеством расстёгнутых верхних пуговиц. Сапоги она выбрала с более высокой подошвой, но более низким голенищем. Благодаря этим каблукам она казалась одного роста с Арсением.

– Какая похвальная преданность. – Он подошёл к мешку с морковкой, взял оттуда одну и протянул её другой лошади стоявшей рядом.

– На мой взгляд, верность это самое важное в любых отношениях. Даже с животными. Не обижай их, и они не предадут тебя. – Катя любя поглаживала Тирска, тот источая взаимность, тыкаясь носом в её щёку.

– Тут с тобой сложно поспорить, хотя порой верность кому-то затуманивает наш взгляд, не давая нам увидеть очевидного. – Евший морковку рыжий конь тоже позволил себя погладить.

– Ты про то, что мы не видим недостатки тех, кого любим. Ну, так что ж, мы все не идеальны и вместо того, чтобы обращать внимания на чьи-то недостатки, не лучше ли подмечать в человеке только хорошее.

– Вот уж от тебя я такого услышать, точно не ожидал!

– Я не такая циничная, какой могу показаться на первый взгляд. – Она открыла загон и стала набрасывать на лошадь сбрую.

– Прости, я уж точно не хотел тебя обидеть. – Понимая, что с рыжим конём контакт налажен, Арсений также принялся снаряжать животное к прогулке.