Удивительное зарождение Земли. Путешествие по скрытым чудесам, которые дали жизнь нашей планете Феррис Джабр

КоЛибри®

* * *

Великолепно… Множество болезненно прекрасных отрывков, невероятных открытий и замечательных персонажей. Джабр показывает, как Земля была глубоко, чудесным образом сформирована жизнью.

Эд Йонг, лауреат Пулитцеровской премии, автор книги «Необъятный мир»

Убедительный и поражающий рассказ о том, что история жизни на Земле – это история постоянного воссоздания Земли.

The Atlantic

Джабр поэтично и с воодушевлением наслаждается чудесами этого мира. «Рождение Земли» придаст сил даже самому закоренелому климатическому пессимисту. Абсолютно восхитительное чтение.

Science

Многогранное, заставляющее размышлять исследование. Лучшим книгам удается развлекать, обучать, удивлять и даже воодушевлять читателя… Они расширяют кругозор, заставляют размышлять, становятся вызовом и предупреждением, торжеством и призывом… С этой книгой журналист из Орегона Феррис Джабр достиг всех этих целей и даже больше.

The Guardian

Поэтичный грозовой ливень идей.

SierraДжабр мастерски открывает нам чудеса этого мира. Мы видим планету как будто новыми глазами. Мы видим Землю как откровение, аномалию и чудо, которым она является.

Red Canary Magazine

Увлекательный рассказ о взаимосвязанности мира… Феррис Джабр создает гобелен из сложных отношений между формами жизни и самой Землей.

New Scientist

Эта фантастическая книга поможет вам осознать великую красоту и силу планеты, на которой мы живем и которой уделяем так мало внимания.

Big Think

Увлекательный труд Ферриса Джабра вдохновляет и побуждает к размышлениям.

Элизабет Колберт, лауреат Пулитцеровской премии, автор книги «Шестое вымирание. Неестественная история»

Книга настолько же захватывающая, насколько и поучительная.

El Español

Воздуху, воде и камню. Огню, льду и глине. Разрушительным ледникам, зыбким дюнам, сияющим горячим источникам и глубоководным равнинам. Пылающим подводным жерлам, взрывоопасным вулканическим очагам, древним горам и новорожденным островам. Огромным зеленым лесам, просторным лугам и пористому торфу. Обрывистым плато, безлесой тундре и пропитанным солью мангровым лесам.
Динозаврам, секвойе, мамонтам и китам. Слизевикам[1], насекомым, грибам и улиткам. Микробам, которые питаются солнечным светом, засеивают облака и добывают золото. Корням, которые дали нам почву и заставили течь реки. Стадам вымерших титанов и всем тем, кто еще бродит. Океану в нашей крови и нашим каменным скелетам.
Тем, кто растит, строит, думает и учит. Исследователям, создателям, воспитателям и целителям. Всем песням, которые мы знаем, и всем тем, что еще не услышали.
Нашей живой планете. Нашему чуду. Земле.

Подумайте только: кем бы мы ни были – человеком, насекомым, микробом или камнем, – одно остается верным. Мы меняем все, до чего мы дотрагиваемся. Нас меняет все, что меняем мы.

Октавия Батлер. Притча о сеятеле (The Parable of the Sower)

Что, если бы мы вдруг осознали, что сердцебиение каждого существа на планете отражается в биении нашего собственного сердца, что все это – эхо пульса Земли, который бьется в венах нас всех, включая животных и растения?

Терри Темпест Уильямс. Происходить (Take Place), журнал «Парижское обозрение» (The Paris Review)

Земля – единая страна. Мы все – волны одного моря, листья одного дерева, цветы одного сада.

Послание братства, вероятно, пересказ писаний Бахауллы, пророка-основателя веры бахаи, и его сына Абдул-Баха

Введение

Когда я был мальчишкой, я думал, что могу менять погоду. Знойными летними днями, – такими жаркими, что растения в садах пригородной Калифорнии увядали, а асфальт обжигал кожу, – я рисовал большую дождевую тучу и маршировал вокруг нее по лужайке, поливая из шланга водой и посыпая обрезками, которые собрал в собственном саду. При этом я, возможно, даже напевал какое-то примитивное заклинание по мотивам популярного детского стишка, в котором дождь, наоборот, обычно просили «уйти».

По мере того как я взрослел, мое представление о метеорологии менялось. В школе я узнал, что вода, испарившись из озер, рек и океанов, поднимается в атмосферу, где она остывает и конденсируется в маленькие капельки. Эти дрейфующие капли воды сталкиваются и объединяются, цепляясь за пылинки и превращаясь в те ватные массивы, которые мы привыкли называть облаками. В определенный момент эти облака, в свою очередь, становятся достаточно тяжелыми, чтобы осесть обратно на поверхность Земли в виде осадков. Таким образом, меня учили видеть дождь как неизбежный феномен физики атмосферы и дар, который мы и другие живые существа получаем без какого-либо активного вмешательства с нашей стороны.

Однако несколько лет назад я узнал поразительный факт, который полностью перевернул мои представления о погоде и в конечном итоге о планете в целом. Этот факт возвратил мне тот детский восторг, который я так редко испытывал во взрослом возрасте. И вот что я узнал: зачастую живое не просто пассивно принимает дождь – оно его призывает.

Рассмотрим тропические леса Амазонии. Каждый год там выпадает около восьми футов осадков[2] в виде дождя. В некоторых частях леса годовая норма осадков достигает 14 футов[3], что превышает среднегодовое количество осадков в находящихся поблизости США более чем в пять раз. Отчасти подобная лавина осадков – результат географической случайности. Большое количество солнечного света в экваториальных регионах ускоряет испарение воды с моря и суши, пассаты приносят влагу с океана, а горы заставляют поступающий воздух подниматься, охлаждаться и конденсироваться. Тропические леса возникают там, где идет дождь.

Однако это не всё. Под пологом леса огромные сети, образованные корнями и гифами симбиотических грибов[4], втягивают воду из почвы в стволы, ветви и листья около 400 миллиардов деревьев в Амазонии. Наполняясь этой водой, деревья выделяют лишнюю влагу и насыщают воздух 20 миллиардами тонн водяного пара каждый день. В то же время всевозможные растения выделяют соли и испускают различные газообразные соединения. Грибы, изящные, как бумажные зонтики, или приземистые, как дверные ручки, производят миллионы спор. Ветер уносит в атмосферу бактерии, пыльцу, кусочки листьев и коры. Это влажное дыхание леса, наполненное микроскопической жизнью и органическими остатками, создает идеальные условия для дождя. Когда в воздухе так много воды и мельчайших частиц, на которых она может конденсироваться, облакам несложно образоваться. Некоторые находящиеся в воздухе бактерии даже способствуют замерзанию капель воды, что делает облака больше и тяжелее, а также повышает вероятность ливня. В обычный год Амазония производит около половины собственных осадков.

В конечном счете тропические леса Амазонии оказывают влияние на погоду не только на месте своего произрастания. Вся выделяемая лесом вода, детрит[5] и микроскопическая живность превращаются в огромный поток – воздушный аналог реки, что течет под кронами деревьев. Эта «летающая река» приносит осадки на территории ферм и городов всей Южной Америки. Как считают некоторые ученые, благодаря волновому эффекту в атмосфере Амазония способствует выпадению осадков даже в удаленных от нее местах, например в Канаде. Так, растущее в Бразилии дерево способно изменить погоду в Манитобе.

Тайный ритуал дождя в Амазонии ставит под сомнение стандартные представления о жизни на Земле. Согласно общепринятому мнению, жизнь зависит от окружающей среды. Если бы Земля не вращалась вокруг звезды подходящего размера и возраста, если бы она находилась слишком близко или слишком далеко от этой звезды, если бы у нее не было устойчивой атмосферы, воды и магнитного поля, отклоняющего вредное космическое излучение, жизни на Земле не было бы. Жизнь возникла на нашей планете лишь потому, что Земля пригодна для жизни. Любая господствующая научная парадигма со времен Дарвина также подчеркивает, что именно постоянное изменение параметров окружающей среды по отношению к живым существам во многом направляет эволюционный процесс. Те виды, что лучше всего справляются с изменениями в своей среде обитания, оставляют после себя больше потомков, в то время как те, кто не может адаптироваться, вымирают.

Однако справедливо и обратное, пока менее распростаненное, утверждение: жизнь тоже оказывает влияние на окружающую среду. В середине XX века, когда экология официально утвердилась в качестве научной дисциплины, эта идея начала получать более широкое признание в западной науке. Тем не менее внимание при этом уделялось относительно небольшим, локальным примерам влияния живых существ на природу: например, строящим плотину бобрам или дождевым червям, разрыхляющим почву. Гораздо реже всерьез воспринималась мысль о том, что живые существа всех видов могут изменять окружающую среду в гораздо большем масштабе – что микробы[6], грибы, растения и животные способны менять топографию и климат континента или даже всей планеты. Так, в 1962 году Рейчел Карсон писала в своей книге «Безмолвная весна» (Silent Spring): «Физические особенности и привычки земного растительного и животного мира были в значительной степени сформированы окружающей средой. Однако, учитывая весь период существования Земли, об обратном, а именно о влиянии жизни на условия ее существования, говорить пока не имеет смысла». Эдвард Осборн Уилсон в своей книге «Будущее жизни» (The Future of Life) 2002 года говорил о чем-то схожем: «

Вперед