Тридцатого января Эрике исполнялось семь. Мама хотела взять выходной, но миссис Уокер и не думала отпускать ее – день рождения дочери оказался недостаточно веским поводом. А мистер Томпсон, парамедик1 на скорой, был на смене. Именно поэтому Эрике пришлось идти с мамой.

Она совсем не хотела – слишком грустно было в особняке в последнее время. Не радовали игрушки, фломастеры с блестками, которые Эрика обнаружила на полке в предыдущий приход. Но маме с папой (они всеми силами старались объяснить это дочери) нужно было работать, а оставить ее одну дома они не могли. Для этого Эрика была еще слишком мала.

День рождения постепенно подходил к концу. Повариха семьи Уокеров приготовила для Эрики небольшой тортик. А с утра ее поздравил водитель Макса Сэм и подарил симпатичного плюшевого песика.

Самого Макса Эрика не видела целый день. Около десяти утра Сэм куда-то повез его, а возвращение она пропустила. Эрике хотелось пригласить его поесть тортика вместе, но она не решилась постучаться в дверь спальни.

– Собирайся потихоньку, скоро поедем домой, – мама заглянула в комнату.

Эрика кивнула и начала складывать игрушки. Она не услышала тихих шагов, пока рядом не раздалось робкое покашливание.

– Привет! – Эрика улыбнулась.

Макс красный как рак переминался с ноги на ногу, держа руки за спиной.

– Я… я…

Она терпеливо продолжала ждать. Улыбка стала чуть шире.

Макс вздохнул, возвел глаза к потолку, потом взглянул вниз, еще раз вздохнул.

– Макс?

Наконец из-за спины показалась довольно большая плоская коробка, обернутая в розовую блестящую бумагу.

– С днем рождения, – прошептал он.

– С-спасибо, – Эрика не ожидала. Ей в голову не могло прийти, что Макс в курсе.

Она растерялась. Он тоже не двигался, продолжая разглядывать носки собственных ботинок. Секунды, как вода из неплотно закрытого крана, неспешно капали между ними.

– Это тебе, – вдруг спохватился Макс и сунул коробку ей в руки, после чего чуть ли не бегом покинул комнату.

– Спасибо, – пробормотала Эрика уже в пустоту.

Всю дорогу до дома Эрика гадала, что же подарил Макс. Первое, что приходило на ум: Барби. Только почему коробка была такой большой?

А дома она вдруг оробела и не могла решиться разорвать красивую блестящую бумагу. Эрика осторожно положила подарок на столик рядом с диваном и кинулась наверх в спальню переодеваться в любимую розовую пижаму с Минни Маус.

Сейчас, спустя полгода, она привыкла к разнице между ее домом и Макса, а первое время недоумевала, зачем такой огромный дом вообще нужен. Даже кухня у Уокеров была больше их гостиной. И пусть их камин не отличался красотой, а ткань на синем заваленном вязаными подушками диване – шершавая и неблестящая, но их гостиная манила уютом и теплом, в отличие от холодного, безжизненного пространства, где жил Макс. Здесь можно было сидеть, лежать, прикасаться, не боясь что-то сломать или испортить, даже если мама сердилась, когда Эрика, балуясь, разлила сок на новый серо-голубой ковер с мелким рисунком по краю.

– Помочь? – стоило ей спуститься вниз, отец сел рядом. – Не бойся, не укусит, – кивнул он в сторону коробки.

Вздохнув, Эрика начала аккуратно отклеивать скотч. Подняв наконец бумагу, она застыла. Этого просто не могло быть! С черной коробки с логотипом «Лего» в верхнем левом углу и надписью «Звездные войны» хищно скалила зубы «Звезда смерти», практически такая же, как недавно выкинул Макс.

В следующий раз Макс и Эрика встретились только через две недели. Макс как раз вернулся с воскресной мессы. Вылезая из машины, он поднял голову, чтобы увидеть, как сидящая на подоконнике игровой Эрика несмело машет рукой.