Самолет поднимал до 30 человек, но большинство из них размещалось в крыльях за бензобаками, в проходе между кабиной летчика и радиста, куда парашютисты заползали по-пластунски. И только небольшая группа размещалась в радиорубке, которая имела выход на плоскость.

Минут за пять до прыжка парашютисты начинали выползать из своих неудобных мест в радиорубку и оттуда выходили на крыло, чтобы излишней перегрузкой рубки не изменить центровку самолета.

Особенно трудно приходилось тем, кто прыгал с винтовкой или пулеметом. Оружие мешало сидеть, двигаться, цеплялось за различные выступы в самолете. Во время совершения прыжка нередко бывали случаи, когда при раскрытии основного парашюта вытяжной парашют цеплялся за оружие, мешал раскрытию купола. В таких случаях, как правило, приходилось пользоваться запасным парашютом, и иногда в крайне сложном положении.

По команде «Приготовиться» люди вылезали через единственную дверь на правую плоскость и, чтобы достичь назначенной точки отделения, проделывали поистине цирковой номер.

Например, чтобы расположиться на левой плоскости, парашютист должен был из двери выйти на правое крыло и, держась за поручни, продвинуться против ветра вдоль фюзеляжа к моторам. Затем, ухватившись за веревку, залезть на фюзеляж, проползти по нему на боку или на животе и опуститься на левое крыло.

Но это еще не всё. Десантник лежа, держась за веревку, протянутую вдоль крыла, должен был ползком занять на нем свое место, плотно прижавшись к поверхности крыла самолета, чтобы представлять меньшую площадь для встречного потока воздуха. В таком положении на обоих крыльях лежало по шесть – восемь парашютистов, каждый из которых держался одной рукой за веревку, а другой – за кольцо вытяжного троса. При таком размещении парашютистов на самолете требовалась большая осторожность в движениях, чтобы не сорваться раньше времени с крыла и не вызвать преждевременное раскрытие парашюта. На время прыжков с парашютом пулеметы с турелей снимались, а вместо них на фюзеляже размещалось восемь парашютистов.

Обычно, для совершения прыжков с турели на учениях назначали наиболее физически крепких парашютистов, которых не смог бы сорвать сильный ветер в момент, когда они по предварительной команде вылезут через верхние люки на борт фюзеляжа. При малейшей неосторожности парашютисты рисковали сорваться вниз или повиснуть на хвосте самолета. Свесив ноги за борт и уцепившись за турельные дуги, они в таком положении сидели иногда минут по пять, ожидая команду «Пошел». Кроме того, с каждой стороны фюзеляжа на крыле стояло лицом к хвосту самолета по четыре-пять человек, держась за поручни. В дверь прыгали инструктор и старший десантной группы.

Таким образом, почти вся парашютная группа располагалась перед прыжками с парашютом снаружи самолета, крепко держались за веревки, поручни и турельные установки. Выдерживая огромное сопротивление встречного воздуха, парашютисты с нетерпением ждали, когда штурман покажет белый флажок – сигнал «Пошел». Сигнал этот трудно было видеть всем, особенно сидящим на турели, так как сильный встречный ветер проникал за летные очки и глаза слезились, поэтому давались дублирующие сигналы голосом или коротким ударом по спине. При такой несовершенной сигнализации бывали случаи, когда отдельные парашютисты и целые группы раньше времени покидали самолет. Мне вспоминается один такой случай из собственного опыта.

Свой пятый прыжок я совершал с турели: другие точки отделения от самолета уже были мною освоены. С правого и левого бортов самолета на двух турелях сидели по четыре человека, плотно прижавшись друг к другу, держась одной рукой за турель, другой – за вытяжное кольцо парашюта.